Дуга большого круга

С белой надстройкой, блестящим черным корпусом, палевыми стрелами и надраенной деревянной палубой, он гордо поднимал к небу свою трубу-макаронину. Аккуратный, чистенький старичок. Пароход весело пенил воды Балтики, заходил в Швецию, Данию, Финляндию, перевозил различные грузы, выполнял план. Несколько раз он встречался Роману в море, и они обменивались сигналами. «Айвар» приветствовал тонким, смешным гудком. Сначала из свистка с шипением вырывался пар, потом появлялся слабый звук, становившийся все громче и пронзительнее.

Да, он был старым, испытанным бойцом, настоящим «пахарем моря», много повидавшим на своем веку, мореходным, надежным и проверенным. Роман знал о его героических рейсах в Ораниенбаум.

И чувство неприязни к судну, появившееся у Романа в первый момент, уступило место острой жалости. Как-то всегда становится не по себе, когда ты видишь заброшенную, поломанную машину. Она еще могла бы работать, в ней скрыты десятки лошадиных сил. Сколько пользы она принесла бы! А тут пароход… К пароходу испытываешь особые чувства. Весь вид «Айвара» говорил, что он просит помощи и еще будет служить человеку, если люди не останутся к нему равнодушными.

Роман подошел ближе, дотронулся до краев зазубренной пробоины. «Ну что ж, — подумал он. — Поставим заплаты. И ты снова сможешь принимать груз. Будешь плавать…»

Роман поднялся на палубу, с трудом открыл примерзшую дверь. В кают-компании было пусто. Он прошел на машинные решетки, наклонился, крикнул:

— Есть кто живой?

Снизу глухой голос ответил:

— Есть. Сейчас…

По металлическому трапу поднялся человек в шапке и ватнике, подпоясанном тонким ремешком. Запавшие черные глаза равнодушно, без любопытства смотрели на Романа.

— Чего вам?

— Назначен сюда капитаном.

— Ах, капитаном, — человек в ватнике усмехнулся. — Командовать-то некем. Будем знакомы: Травников Ростислав Владимирович. Старший механик.

Он протянул руку.

— Нас здесь шестеро. Вы седьмой. Все работают в машине. А что будете делать вы?

— То же, что и все. Начальник говорил, что судно должно плавать весной. Есть надежда?

Механик оживился:

— Безусловно. Кое-что надо сделать в машине, залатать и…

— Пойдем в кают-компанию, — предложил Роман. — Там расскажете.

Они уселись на холодный диван.

— Понимаете, — начал механик, — мы обязательно должны поставить его на ноги. Это очень удобный пароход. Маленький, незаменимый для плавания в канале. В него труднее попадать. Ведь все цело. Износилось, правда. Подремонтируем — и пошли. Сил вот у нас только мало.

— Рассчитывайте во всем на меня, — сказал Роман. — Я вижу, что сейчас капитан не очень-то и нужен. Ну, как организационное начало и официальный представитель судна, может быть, а так… Буду работать со всеми наравне.

— Спасибо, Роман Николаевич. — Глаза у механика потеплели. — Каждый человек мне дороже золота. Нам говорили, что пришлют капитана, и я боялся… Ну, словом, хорошо, что у вас правильный взгляд на вещи. Пойдемте в машину, я познакомлю вас с ребятами.

В машинном отделении на железных плитах палубы гулко отдавались шаги. Здесь было как-то особенно мрачно, холодно и темно. Огромные шатуны паровой машины замерли с застывшими подтеками коричневого масла. Борта, как и снаружи, покрывал лед.

— С коптилками работаем. Света не хватает, — сказал механик, видя, что капитан неуверенно, ощупью пробирается вперед. — Я привык. Эй, ребята, идите-ка сюда!

Откуда-то из темноты вылезли два человека. Один очень высокий, худой, давно не бритый, другой коренастый, в ушанке, завязанной на подбородке, и шарфе, обкрученном вокруг шапки, как у ребенка. Оба держали в руках коптилки. Их лица было трудно разглядеть при слабом свете, но Роман все же увидел, что первый, молодой, не по возрасту морщинистый, смотрит на него с неприязнью и насмешкой. Второй не проявил интереса к новому человеку.

Простуженным голосом он спросил механика:

— Ну чего вызывал, дед?

— Капитан новый пришел. Вот, познакомьтесь.

— Очень приятно. Дубов — машинист.

— Засекин. Матрос первого класса, — сунул Роману грязную руку второй. — Теперь все в порядке. Капитан есть, значит в рейс пойдем, — и, отвернувшись, громко проговорил: — Прислали бы лучше еще одного машиниста. Дураки.

Роман нахмурился.

— Недоволен? Ты когда-нибудь живое судно видел без капитана?

— Так наше-то ведь мертвое.

— Не считают мертвым, если прислали капитана.

— Много себе позволяешь, Засекин. Прислали, — значит, надо, — строго сказал стармех.

— Надо! А уродоваться в машине не надо? И так сил нет. Еле ходим. Хлеба бы прибавили…

— Где боцман? Позовите-ка его, — распорядился стармех.

Дубов кивнул и скрылся за машиной. Через минуту появился человек с усталым, бледным лицом, тоже в ватнике и валенках. Глаза у него были неспокойные, встревоженные, он часто моргал. Узнав, что Роман прислан капитаном, обрадовался:

— Теперь как на настоящем судне. И капитан есть. Как вы думаете, товарищ капитан, не расщелкает нас немец у причала, пока мы тут ремонтом занимаемся? Ведь каждый день обстрелы. Жуть! — Он зябко поежился.

Роман пожал плечами.

— Кто его знает. Не должен бы. Сторона неопасная.