Дух демона

— Я бы с удовольствием послал вас, чтобы избавиться от вашей персоны, — крикнул ему прямо в лицо Маркворт, отчего магистр утратил дар речи. — Но вы пока еще нужны здесь.

Брат Фрэнсис вернулся вместе с крестьянским парнем лет двадцати, застенчивым и глуповатым на вид.

— Я умею стрелять из лука, — объявил этот малый, стремясь выглядеть храбрым. — Я охотился на оленей.

— Возьми-ка лучше вот это, — велел настоятель Маркворт, подавая парню рубин.

Тот во все глаза уставился на священный камень, испытывая благоговейный трепет.

— Я… я не могу, — заикаясь, произнес он, не понимая, чего от него хотят.

— Зато я могу, — отрезал Маркворт и достал другой камень — свой могущественный гематит, магический камень.

Крестьянин очумело глядел на него. Брат Фрэнсис, достаточно сведущий в таких делах и понимавший, что ему необходимо отвлечь внимание парня, наотмашь ударил того по лицу и сшиб с ног.

Магистр Джоджонах отвел глаза.

Фрэнсис нагнулся над парнем, намереваясь ударить его еще раз.

— Сделано, — объявил крестьянин. Фрэнсис отвел занесенную для удара руку и почтительно помог ему встать.

— Одержание, — презрительно сплюнул Джоджонах. Ему едва верилось, что Маркворт совершил это греховное деяние, обычно считавшееся проявлением самых темных сторон магической силы гематита. Все эдикты недвусмысленно предписывали избегать овладения телом другого человека через одержание. К тому же, когда монахи использовали гематит для путешествий в духе, они нередко наталкивались на преграды, воздвигаемые применением других камней. Задумавшись о только что увиденном, Джоджонах почти не верил, что одержание — задача наиболее трудная из всех действий, связанных с самоцветами, — произошло с такой легкостью!

Теперь дух отца-настоятеля пребывал в теле крестьянина. Маркворт спокойно подошел к стене, заглянул через парапет, выискивая глазами наибольшее скопление кораблей поври, затем без малейшего колебания, столь же спокойно перепрыгнул через парапет. На этот раз малахит не понадобился. Не было ни криков, ни страха. Во время падения с высоты ста футов настоятель сфокусировал все свое внимание на рубине. Он довел энергию камня до предела, и прежде, чем тело крестьянина ударилось о палубу, на врагов обрушился огромный колышущийся огненный шар. Дух Маркворта немедленно покинул тело крестьянина и, пролетев сквозь языки пламени, возвратился в тело настоятеля, ожидавшее его на вершине стены.

Маркворт мигал своими старческими усталыми глазами, как бы заново привыкая к собственному телу и отчаянно отгоняя недавнее ощущение неподдельного ужаса, пережитого им, когда он приблизился к палубам вражеских кораблей и магический огонь поглотил чужое тело, в котором он только что находился. Все монахи вокруг, за явным исключением магистра Джоджонаха, неистово ликовали. Многие из них глядели с парапета на громадный костер из пылающих судов поври, шумно возносили хвалу, глазам своим не веря, что кому-то удалось сотворить столь гигантский огненный шар.

— Это нужно было сделать, — коротко бросил Маркворт.

Магистр не мигая смотрел на него.

— Пожертвовать одной жизнью ради спасения других — такова главнейшая заповедь нашего ордена, — напомнил Маркворт.

— Пожертвовать собственной жизнью, — поправил его магистр Джоджонах.

— Идите к катапультам, — недовольным тоном приказал Маркворт.

Магистр знал: его искусство обращения с камнями по-прежнему было необходимо здесь, на вершине стены, однако он с радостью подчинился приказанию. Удаляясь, он несколько раз посмотрел на Маркворта. И хотя остальные монахи были совершенно очарованы магическим действом их настоятеля, Джоджонах, знавший Маркворта более сорока лет, испытывал тревогу и сильное замешательство.

В Санта-Мир-Абель можно было войти и со стороны моря. Ворота находились в пределах монастырской гавани, у самых вод залива Всех Святых. Дубовые створки ворот толщиною в два фута для большей прочности были обиты железом. Дополнительным заслоном служила опускная решетка с внутренней стороны, чьи остроконечные прутья были никак не тоньше человеческого бедра. За нею находилась еще одна опускная стена, столь же массивная и прочная, как внешние створки. Что там поври, даже фоморийские великаны не смогли бы сокрушить этот заслон за целую неделю непрерывной осады.

Разумеется, когда ворота были закрыты.

Однако настоятель Маркворт и магистр Джоджонах ничуть не удивились бы сейчас, увидев, что ворота распахнуты настежь, словно приглашая уцелевших и добравшихся до скалистого берега поври войти. Оба старших монаха и не могли ожидать чего-либо иного от магистра Де'Уннеро, когда тот добровольно вызвался возглавить отряд из двенадцати человек для охраны нижнего аванпоста. Он даже настаивал на этом. Возле массивных створок стояло по катапульте, но узкие бойницы существенно ограничивали дальность стрельбы. Маркворт прекрасно понимал, что Де'Уннеро никогда не удовлетворится несколькими выстрелами, от которых едва ли будет много пользы.