Дух дома

Аля осмотрелась. Сбитая в кучу постель, грязное белье, черные сальные круги на подушках – всё говорило о том, что эти люди давно забыли про себя и повязли в алкоголе. На стене висели выцветшие фотографии: молодые и красивые супруги, маленький ребенок на диване, потом школьник с азбукой – их сын был очень миловидным! – и последняя фотография была сделана на выпускном – высокий красивый парень с кудряшками вокруг лица держал в руках аттестат и грамоту. Наверное, с того дня всё и понеслось под откос. Нина Егоровна застонала и повернулась на другой бок на самом краю кровати. Аля поймала себя на мысли, что ей очень хочется столкнуть женщину на пол. Хищно улыбнувшись, Альвина вышла прочь.

1.10.

-Ты остаешься здесь и следишь за ними. Не давай им напиться! Я еле уговорил Гадищеву перенести всё на завтра, сослался на мою занятость, но, думаю, она поняла, что дело не в этом. Поэтому второго шанса у нас не будет. Следи за ними, привязывай, заклей им рты – делай что хочешь, но завтра они должны быть трезвыми и, по возможности, свежими. Поняла?

С этими словами Царищев уехал, а Аля осталась среди запахов перегара и солнечных зайчиков, бегающих по стенам. От нечего делать, она убралась на кухне, выкинула в мусорное ведро пустые бутылки с мутным пойлом на дне, помыла посуду и села к окну. За соседним домом раскинулся парк, и было интересно наблюдать, как к нему потянутся со всех сторон мамочки с колясками. Мягко покачиваясь, плывут корабли детства с младенцами на борту. Дети постарше идут за ручку с мамами, деловито разглядывая кованый черный забор.

Аля задумалась о чем-то своем, даже ей, казалось, неизведанном. А в коридоре послышалось движение.

«Шарк, шарк, шарк. Уфа» – кто-то схватился за стену. –«Шарк, шарк, шарк»

На пороге кухни появился Валентин Федорович и направился к раковине. Он взял кружку и налил воды из-под крана, мгновенно осушил кружку и налил снова. Выпил. Громко рыгнул и схватился за голову:

–Ох, как больно!

Он обхватил голову и с силой надавил на нее так, что под пальцами образовались красные круги.

–Это вам-то больно? – усмехнулась Аля, не оборачиваясь к нему. – Вы сорвали сделку.

–Мы не хотим продавать ничего! – заявил хозяин. – Мы останемся здесь, пока не помрем!

–Ну это случится очень скоро, не переживайте, – ледяным голосом ответила девушка, – Скоро у вас откажет печень, а потом и всё остальное. Не долго ждать осталось. Ваша хата будет продана за долги, ее купит какой-нибудь ушлый делец, сделает ремонт и продаст втридорога. Так что все будут рады и скажут вам спасибо, что так скоро сдохли.

Валентин Федорович побелел, покраснел, а потом стал совершенно зеленым.

–Не будет вам такой радости! Мы не сдохнем!

–Сдохните, – Аля устало повернулась и посмотрела на мужчину. – А если сами не захотите, то вам помогут. Тот самый ушлый делец, который уже положил глаз на вашу квартиру. Так что завтра мы идем и продаем ее, пока мы еще живы. И возражения не принимаются, Валентин Федорович. В холодильнике есть банка огурцов, выпейте рассола.

Он бросился к холодильнику, открыл банку и прям из горла осушил ее. Огурцы бессильно плюхнулись на дно. Нина Егоровна проснулась к вечеру. Аля отправила их в ванну, причесала и даже нашла чистую одежду на завтра.

–Мы подобрали вам неплохой вариант, завтра сможете посмотреть – хорошая квартирка, за окном лес, чистый воздух и всего в пятнадцати километрах от города.

–Но я хочу жить в городе! Я же городская! – возмутилась Нина Егоровна, краснолицая и распаренная после водных процедур.

–В городе вам хватит лишь на подселение или комнату в общежитии, в жутком клоповнике и с ненормальными соседями под боком. А там будет две комнаты и горячая вода – всё только ваше!

–Не спорь, пусть так, чем подохнем как собаки под забором, – осадил жену Валентин Федорович. Всё-таки и у него просыпался временами разум.

Перед сном Аля проверила комнату и, не найдя ни одной спрятанной бутылки, закрыла дверь, подперев снаружи стулом.

«Так они точно не выйдут, – с удовлетворением подумала она, – а завтра у нас состоится сделка. И наказ Савелия будет выполнен в точности как он сказал!»

Альвина задремала на диване, подложив ладони под голову (взять подушку она побоялась из санитарно-гигиенических соображений), и не придала значения негромкому лязгу и скрежету в соседней комнате. Она проснулась от громкого крика за окном и глухого стука об землю чего-то мягкого. Забежав в спальню, она увидела растерянного Валентина Федоровича, держащего в руках связанный с простыней пододеяльник. Второй конец этой чудной связки болтался за открытым окном. В кустах под окнами распростерлось тело Нины Егоровны.

1.11

Савелий Петрович сидел молча перед дверью реанимации. Валентин Федорович слонялся из угла в угол. Альвина сжалась в комок в углу широкого коридора. Было тихо. Пахло таблетками и хлоркой.

Наконец, дверь открылась и появился доктор. Он о чем-то тихо говорил Царищеву, потом пожал руку и скрылся за дверью соседнего кабинета. Савелий Петрович подошел к Але.