Дух любви

Так вот он, город славы и удачи, где бедные юноши становятся лорд-мэрами, а нищие оборванцы – миллионерами. Правда, при таком освещении его не разглядеть, ползущий с реки серый туман все закрывает своими липкими щупальцами.

Сквозь туман и сгущающиеся сумерки неясно вырисовывались очертания множества башен и зданий, темных и мрачных, высоких труб, извергающих клубы дыма; долетал шум судов, идущих вверх и вниз по реке, виднелись кишащие людьми пристани раздавались гудки больших пароходов, рядом с которыми «Джанет Кумбе» казалась не больше маленькой прогулочной шлюпки.

В доках длинные клипперы с высокими мачтами стояли бок о бок с разной мелкотой; баркентинами и шхунами вроде их собственного судна. Сам город, подумал Кристофер, лежит за всем этим, там, где мерцают тусклые огни, откуда доносится гул жизни, который ни с чем не спутаешь.

Сам не зная почему, Кристофер вздохнул и вернулся к своей работе на палубе. Утром «Джанет Кумбе» удалось благополучно пришвартоваться у причала, и началась разгрузка.

Через три дня трюм судна освободится от груза фруктов, оно поднимет якорь и с балластом вернется в Плин, где, если повезет, пробудет дней десять, после чего вновь уйдет в чужие воды с грузом глины. Об этом Кристофер узнал из разговоров в кубрике и нескольких слов, брошенных его кузеном-шкипером.

Нет, оставаться матросом на борту «Джанет Кумбе» он не может. Он любит и уважает отца, но этот путь не для его сына, такова истина. Он должен идти своим путем. На море и корабле мир клином не сошелся; ничто не мешает ему сделать имя в чем-нибудь другом. Дядя Филипп рассказывал ему о Лондоне и о той дороге, которая может привести к известности любого человека, если только он не лишен честолюбия. Что ж, Кристофер Кумбе честолюбив, он докажет своей семье и всему Плину, что он не из тех, кто терпит поражение. Придет день, когда они поймут, что он был прав, бросив море; они с уважением и гордостью будут смотреть на человека, который вернулся в родной дом, обладая солидным положением и высокой репутацией.

Итак, накануне того дня, когда «Джанет Кумбе» готовилась сняться с якоря, Кристофер где-то за полдень тайком покинул отцовский корабль и, не оглядываясь ни на него, ни на белое носовое украшение, слился с толпой.

Кристофер оказался в Лондоне с пятью фунтами в кармане, и только эта сумма отделяла его от голода.

Прежде всего надо было найти ночлег. Он твердо решил избегать соседних с доками кварталов, где все отдавало моряками и морем, и, сев на первый попавшийся омнибус, оказался в центре Уэст-Энда среди магазинов и кебов. Он так увлекся новым для себя окружением, что только в половине шестого вечера, когда уже стемнело, понял, как быстро пролетело время.

Не оставалось ничего другого, как спросить у полисмена адрес каких-нибудь дешевых, но приличных меблированных комнат, хоть при этом он и чувствовал себя полным невеждой, что было очень неприятно. Однако бобби[17] оказался славным малым и даже не поленился достать записную книжку и записать несколько имен на клочке бумаги.

– Все в порядке, никакого беспокойства, – сказал он на прощанье.

Его веселый кокни[18] произвел на молодого человека очень приятное впечатление, и он про себя решил впредь подражать ему, поскольку этот говор показался ему живее и приятнее на слух, чем медленное западное произношение. Первым в списке значился адрес «Мерилебон-роуд, Олбани-стрит, 53, Миссис Джонсон». Ему посоветовали дойти до Грейт-Портлэнд-стрит и там сесть на омнибус, который довезет его прямо до нужного места. Вечер был темный, туман густел, и лошадям приходилось двигаться очень осторожно, отчего на поездку до Олбани-стрит ушло довольно много времени.

Кристофер постучал в дверь дома под номером пятьдесят три, и ее вскоре открыла женщина, которая тут же зажгла в закопченной прихожей газ.

– Что вам нужно? – резко спросила она. Женщина была нервной и походила на крысу.

– Мне сказали, что я могу найти здесь комнату – запинаясь, проговорил немного растерявшийся от такого приема Кристофер. – Может быть, это ошибка.

– Нет, все правильно. Входите же, входите и дайте на вас взглянуть.

Кристофер вошел в прихожую, и миссис Джонсон оглядела его забрызганную грязью одежду.

– Хм, судя по вашему виду, вы долго шли пешком. Я пускаю только чистых постояльцев.

– Это из-за кеба, – робко сказал Кристофер, – проехал слишком близко, прежде чем я успел его заметить. Если позволите, я сейчас все вычищу.

– По речи так вы не лондонец, – с подозрением проговорила миссис Джонсон. – Из каких вы краев?

– Я из Корнуолла, мэм, и приехал в Лондон искать работу.

– О боже мой, так вы еще и без места. Тогда извините, но я не беру людей, у которых нет постоянной работы.

– Утром я намерен согласиться на первое, что мне предложат. Уверяю вас, я человек тихий и спокойный, у вас не будет причин для недовольства мною.

– Нынче надо внимательно смотреть, кого пускаешь в дом, – нервно сказала она, бросив взгляд на сломанные ногти Кристофера. – Вокруг столько преступлений. Приличный человек спать спокойно не может. Где вы так отделали свои руки?