Дух оперы

– Но меня интересует не это, – прервала его рассуждения Агния, – какое будущее будет у математики и философии, как они будут развиваться, и соединятся ли вместе?

Луиджи рассмеялся и сказал:

– Всё зависит от того, на что человек обратит своё внимание и захочет ли он узнать, что такое бесконечное будущее. Есть три учения, которые к этому понятию относятся по-разному. Например, онтология увлечена изучением бесконечного бытия, гносеология занята изучением бесконечного познания, аксиология изучает истину, доброту и красоту как воплощение бесконечного. У этих учений разные подходы к изучению действительности. Одни стараются почувствовать наш мир, а другие умозреть его. С глубокой древности философы разделялись на математиков и физиков, олицетворяя собой двуединое отображение Логоса и Сенсуса мироздания в своём осмыслении и чувствовании. Разрабатывая свою би-валентную логику, состоящую из двух логик, мыслители руководствовались двумя оценками: «истинно» и «ложно», основанной на законе исключения третьего. На вопрос о положении тела в его естественном месте можно дать два ответа, которые определяют покой или движение. Но правомерен ли такой подход к нашей действительности, когда мы переходим к бесконечно би-валентной логике? Ведь вместо двух качественных условий «здесь» и «не здесь» возникает бесконечное множество «здесь», допускающих оценки «истинно» и «ложно». Чтобы определить логический эквивалент теории относительности, нужно вспомнить, что положение движущейся частицы определяется четырьмя координатами, и таким образом входит ещё один параметр би-валентной логики – «размерность». В квантовой механике вводится третья оценка – «неопределённость», и этой ценой исключаем третью, неопределённую оценку для другой переменной. Би-валентная логика превращается в три-валентную, а при ультрамикроскопических трансмутациях и дискретном световом конусе, где частица, меняя место, прекращает своё существование как частица данного типа, что можно назвать моно-валентной логикой. Если учесть, что наш толстый дольний физический мир имеет в проекции ещё и тонкий горний духовный мир на базе тонкой энергетики, то мы придём к логике переменной валентности, где разум неограничен рассудочной устойчивостью категорий, и где существенны свои формальные определения. И в этой новой действительности речь может идти о новых преобразованиях, трансформациях, переходах и изменениях, где происходят изменения фундаментальных представлений, открываются связи картины Вселенной с локальными образами, математики и логики. Эти изменения и образуют то, что в своё время Бор назвал безумием современной физики, а со времён Шекспира мы знаем, что в безумии может быть система, и в эту систему можно найти вхождение, всё зависит от настройки нашего сознания. В классической науке функцией рассудка было установление законов, а функцией разума – переход к иным законам. Такие переходы означают переход познания через порог бесконечности. Разум, выходящий за пределы рассудка, становится непосредственно осязаемым. Лаплас, как мы помним, говорил, что разуму труднее углубиться в самого себя, чем идти вперёд. Когда мыслитель не только объясняет новые факты с помощью установившихся законов и математической логики познания, так сказать, когда его разум идёт вперёд, но и меняет эти законы, и вот тогда его разум углубляется в себя. Когда человек углубляется в себя, то он познаёт себя.

Слушая до этого момента внимательно, и услышав эти слова, я вдруг мысленно воскликнул: «Вот этот момент истины! Я не узнал себя до тех пор, пока мне не довелось встретиться с собой в другом измерении. Тот юноша совсем не походил на меня, так как он обитал в другой среде. Находясь здесь и сейчас, я отделён от него, но каким-то образом я нашёл переход в другое измерение и встретился с ним. И хоть живём мы с ним в разных действительностях, мы связаны с ним тесной связью. Но как же я попал туда, в ту реальность? Ведь получилось у меня какое-то вхождение, которое я не заметил, поэтому вряд ли могу его повторить».

А в это время Луиджи продолжал говорить: