Дух погибели

— Поднимешься ко мне потом, — прошептал иранистанец на ушко девушке, — а сейчас нам надо поговорить.

Девица кивнула и упархнула с его колен, получив напоследок легкий шлепок по округлой попке.

Вино у иранистанца кончилось, и он, не утруждая себя передачей просьбы через прислугу, громоподобным голосом потребовал еще зингарского. Ожидать, пока принесут, не было сил, и иранистанец угостился из бутылки лысого.

— Вообще нам с женщинами общаться, — сказал Ясуд, утирая рот рукавом, — строго настрого запрещали. Но всё же слабый пол в пределы храма был вхож. Каждый день два десятка миловидных девушек приносили нам товары на продажу. Мы, ученики, считали, что настоятели храма специально просили селян посылать к нам таких красавиц, чтобы вызвать среди новичков искушение, которое те должны были преодолеть.

— И много среди вас таких стойких обнаружилось? – рассмеялся щуплый.

Такая реакция немного обидела иранистанца. Он им практически исповедуется, а в ответ слышит хохот. Но остальные пираты вроде бы поняли, что повесть им предстоит услышать серьезную, и на своего товарища активно зашикали. Лысый даже ударил его ногой под столом.

— Вначале, как ни странно, — продолжил иранистанец, — все держались достаточно стойко, с девицами даже не разговаривали, хотя они нас к общению подбивали. И лишь на второй-третий год, когда с их обществом уже все свыкались, начинали зарождаться легкие интрижки. Беседы при луне, поцелуи в щечку. Постепенно любовь вытесняла из наших сердец страх перед наказанием. Я знаю лишь четверых послушников, что так и не закрутили романа.

— И какой она была? – спросил пожилой. – Та, что ты выбрал.

— Красивой, — вздохнул Ясуд. И вновь перед ним возникло лицо той юной девушки. Сколько лет прошло, а он так и не сумел её забыть. – У неё были очень красивые глаза орехового цвета, волосы она стригла очень коротко, а еще у неё была ни с чем не сравнимая улыбка. Я влюбился в неё сразу, как увидел. Сначала старался побороть свои чувства, делал всё, чтобы избежать встречи с ней, но сердцу не прикажешь. Мы начали встречаться. Я находился на седьмом небе от счастья, хоть в моей душе и зарождалось предчувствие чего-то недоброго. Вскоре я позабыл обо всех своих обязанностях, об учении, о наставлениях, что давали мне старшие. Она стала всей моей жизнью.

Ясуд с трудом выговаривал слова, голос его дрожал.

— Выпей, — сказал молчаливый и сунул иранистанцу в руки свою бутылку.

— Не надо, — отрицательно покачал головой Ясуд. – Я смогу и так. На четвертый месяц наших с ней встреч она исчезла. В храме она больше не появлялась, подруги, которых я расспрашивал о ней, говорили что-то невнятное, лишь бы я поскорее отвязался. Я даже не знал, что и думать. Всё чаще меня стали посещать мысли о бегстве из храма, я должен был найти её, во что бы то ни стало. Но вот она вновь пришла. Я кинулся к ней, хотел обнять её, расцеловать, но она меня отстранила. Сказала, что вернулась, чтобы попрощаться. В городе она нашла свою настоящую любовь, а то, что происходило между нами, не более чем забава. Я не хотел ей верить, но иного выхода у меня не оставалось.

— Всякое бывает, — пожал плечами лысый. – Женщины создания ветреные, никогда не знаешь, что у них на самом деле в душе творится.

— Погоди, — прервал его философствования пожилой. – Мне кажется, это еще не конец истории. Так ведь, парень?