Дух трудолюбия 1,2

Летим на бреющем полете над нашим городом Карагаиси в Уссуртийской провинции, где ещё совсем недавно шли бои. Капитан сегодня сказал, что мы крейсируем по передовой по заданию адмирала. Ужас. Сильный запах горелого в воздухе до тошноты и противен. Крупные пятна выжженной до стекла и трещин земли, чёрная подпаленная трава, остатки капитальных крепостных стен, в которых сверху угадывается восьмилучевая звезда, остатки фундаментов зданий, печей и церквей. Ни души вокруг. Только в пол-версте отсюда позже встретились одинокие мычащие коровы, призывно зовущие своих хозяев оттого, что давно не доены, и подпаленная коза с невесть как выжившими в огне козлятами. Пригородные деревни, в которых среди одиноких печных труб, пугаясь медленно летящего в небе дирижабля, неслись по остывшей золе сумасшедшие курицы, были сожжены менее мощными зарядами.

Члены команды дирижабля, на время свободные от вахты, высыпали на корму с разрешения капитана «на посмотреть».

— Магическими зарядами их, верно, бомбанули, — смотря на эту раскинувшуюся картину под ногами, утверждает Емельян, канонир-наводчик орудия по правому борту.

— Неверно гришь, Емельян! Наверняка огневыми, по площадям! Ишь, как все повыжгло. Сколько народу…Ироды!

— Дык, Иваныч, крепость же тут стояла. Видно врагу хорошей сдачи дала. И катайцы в отместку…Иначе не понять.

— Бить их мало…

Слышим на улице звонкую, усиленную эхом, трель свистка и голос капитана:

— Готовность один. На горизонте небольшой неприятельский дирижабль с катайским флагом. Всем занять боевые места согласно предписанью и доложить капитану! Выбросить вымпел «Иду на вы». Паропушки по правому борту к бою!

— Эх, не дали, гады, передохнуть! Бежим по местам!

В тот первый в моей жизни воздушный бой наша команда вляпалась на пятый день ВейЛета и нашего полета к катайской границе.

— Правыя орудья! Огонь!

— Отведай, катаец, мою закуску! У меня и черту не бывает спуску! — закрывая затвор, кричит Емельян: — Н-на, получи!

Громыхнул выстрел и каземат окутало клубами пара, вылетевшего из казенника. Бой правда вышел несколько сумбурный. Обменявшись друг с другом с дальней дистанции несколькими выстрелами из паропушек, неприятель вскоре изменил курс и нырнул в густые облака. Капитан наш в ответ погнал дирижабль в погоню за неприятелем. И когда выплыли из густых облаков и осмотрелись, выяснилось, что катаец в очередной раз сменил курс и дал деру, увеличивая отрыв от нас. Преследовать дирижабль капитан не стал.

Постепенно со временем я начал понимать всю задумку капитана. Натаскивая меня всеми сторонами воздухоплавательной жизни и сталкивая со всеми аспектами жизни нашего дирижабля, Василий Палыч на полном серьезе решил вылепить из меня офицера флота, даже немного выделил среди судовой команды. Первым об этом боцман проговорился. Потом были шепотки среди матросов. Хоть я в это поначалу и не верил, но ведь правда, действительно, факт. Для всех сие не вызывало сомнений. Первейшим доказательством для них служило то, что каморку отдельную выделил, пусть и среди матросов. Вот и сегодня на мостике он в присутствии капитан-лейтенанта натаскивал меня как своего помощника.

— Василий Палыч, дык это…там внизу такое?! — на мостик капитана с обалделым лицом влетает палубный матрос Сеня.

— Дык обязательно надо это взглянуть! Никогда такого не видал!

Капитан с заместителем, отставив текущие дела, выбежали на открытую палубу, оставив рулевого на мостике. Я тоже побежал. Он же ничего не сказал, значит мне можно.

Здесь надо пояснить, что незнание устава воздухофлотской службы уже с пару раз приводило меня на камбуз. Наряды у капитана получал, а у кока их отрабатывал. То прошлогоднюю мятую картошку мыл и чистил вместе с прочими овощами, то работал бачковым, разнося еду по всему дирижаблю. Вахтовые обедали на местах. Прибежавший матрос вел нас на палубу на корме дирижабля. Капитан с заместителем, услышав сзади мои шаги, синхронно повернулись. Увидев меня, на это Василий Палыч ничего не сказал, а капитан-лейтенант только сплюнул:

— Опять побежал за тобой! Ну прям как кутенок за мамкой! Когда ж он уставу выучится.

Тем временем, матрос, подведя к релингам, показал рукой куда-то вниз. Офицеры отстали от меня и сами взглянули на землю.

— Ось! Гляньте, капитан!

Я взглянул тоже. Батюшки ж мои! Ахренеть не встать! Вот это да!

Внизу, по тракту, среди деревьев сливаясь с лесом, шла конная кавалерия с чем? С чем? Я даже не знаю, как это обозвать. Трое паровых цилиндроподобных роботов с длинными стволами орудий вместо рук и дымовой трубой за спиной. Мы, пролетая мимо них, их не заметили и теперь вражеские войска уже были позади нас. «Роботы», натужно дымя паром, уже выстраивались в линию, наводя стволы своих рук для атаки. Сейчас стрелять начнут.

— Обратно на мостик! Бронеходчики!

Ббах-бах-ба-ба-бах! Это с земли послышались первые выстрелы. И первые болванки на излете попали в корпус дирижабля, оставляя в нем первые вмятины.

Бежим по лестницам:

— Василий Палыч, а что это было внизу?