Дух трудолюбия 3

   -Знаешь, вали сам -рычу я: -или заткнись нахрен-бегло осматриваю множество рычагов и кранов в поисках нужного, взгляд коснулся давления на манометре. Давно пора пар сбрасывать. Где же тормоз? А, вот он, кажется вот этот рычаг. Кран с ручкой и тремя положениями-отпуск, поездное, полное. Оно или нет? Гадать некогда, хватаюсь за рычаг, дергая кран вправо, переводя его в режим экстренного торможения. Еще одно усилие и ...

   -Ай, да и черт с тобой! Я прыгаю! - безобразно матюгнулся Ерофеич.

   -Ну и пшел отсюда. Вали. Вон! -здоровяк скрылся с моих глаз.

  Пусть ему повезет. Ну что же, -подумал я, видя перед собой строительные постройки, на которых при скудном освещении муравьями трудились люди: -Я сделал все, что мог.

   Сработали тормоза. Паровоз, резко тормозя, натужно в несколько раз дернулся, сбрасывая скорость, отчего я не удержался, чуть не упав на труп одного из машинистов. Из паровой трубы густыми клубами повалил пар, снижая видимость впереди до нуля. Наш поезд останавливался, но набранная скорость, масса нескольких вагонов и инерция все несла его на станцию. Рабочие, трудившиеся на постройках, заметили приближающийся поезд и уже споро суетились, поднимая тревогу, в бесполезных попытках уйти от надвигающейся на них беды. Взгляд наткнулся на ставший уже бесполезным паровой свисток. Простите меня люди, это последнее, что я могу для вас сделать, втянув в палец княжий перстень.

   Из глубины тоннеля внезапно, у самой станции, раздался длинный сигнал паровой трубы. И следом, снося и ломая несколько метров сплошных деревянных построек, служивших рабочим лесами, крепи-подпорки свода и вздымая клубы пыли, воды, песка и пара, у самой станции слетев с рель , под своды станции влетел паровоз с тендером-водовозкой и двумя вагонами. Снеся со своих мест сложенные для работы стройматериалы, разбросав их по сторонам. На последних метрах пути паровоз недовольно шипел, натужно сбрасывая пар. Прицепные устройства не выдержали, отчего грузовые вагоны с людьми отцепились от локомотива и сложились елочкой. Остановившись полностью, вдруг раздался взрыв, заволокший паром всю станцию. Когда шум стих, а пыль и пар на станции рассеялись, первые наблюдатели смогли приблизиться к сложенным грузовым вагонам, из которых стали выползать стонущие от ран и увечий люди. Самого транспорта более не существовало. От новенького паровоза, красуясь множеством распущенных, словно ромашка, и вздыбленных словно осьминог нитями-трубами, остались лишь сиротливо стоящие на рельсах колесные пары и невесть каким образом уцелевший тендер-водовозка.

   Высвободившая при взрыве парового котла энергия отбросила на другой край станционной платформы вполне себе целехонького, хотя чумазого и помятого носителя артефакта, прикрытого едва мерцающим в полутьме магическим коконом. Помянутый носитель свалился на, начавшие заваливаться, складированные шпалы и, не удержавшись, повалился сам вслед за ними. Парень, весь в напряжении и от неожиданности падения нервно дернул пальцами, отчего чуточку великоватое кольцо прокрутилось вокруг своей оси и, на излете падения, магический артефакт погас. Но этого Конову хватило, чтобы в полутьме крепко приложиться о тупое ребро завалившейся набок шпалы. В глазах Сергея засиял хоровод ярких звезд.

   А на самой станции резко наступила ночь, подсвеченная немногими уцелевшими после аварии фонарями. И гулкая тишина, разве что прерываемая издыхающим и булькающим шипением, доносящимся со стороны разбитого паровоза. Через минуту все изменилось. Повсюду то тут, то там раздались громкие крики и голоса блуждающих во тьме по заваленной мусором станции уцелевших рабочих, сдобренные отборными оборотами мужицкого матерка. Какофония шумов, крика и переклички забила даже едва различимый стон раненых. Вскоре растерянность и паника сменилась надеждой, когда первые уцелевшие работяги принялись сбиваться в группы вокруг оставшихся в целости и светящих фонарей и, почти не сговариваясь, начали осмотр и разбор завалов в поисках живых и мертвых.

  -Живой?! Целый?! - под нос мне сунули едко коптящее солнце и кто-то гаркнул: - Братцы! Еще один! Не из нашенских!

   Помогая мне подняться, пара таких же, как я, чумазых и грязных в пыли и земле лбов, споро оглядела "раненого" и обнадежила:

  -Ну свезло тебе здоровски, паря. Лоб токмо раскровянил, да заживет. Девки больше любить будут, оне до бедовых охочи. - самый молодой из них хохотнул, а старший к ране сунул тряпку, такую же грязную на вид, как они сами. Cергей замотал головой, не даваясь: -Не нать? Тады терпи. Вона на землю выйдем, а тама и дохтура усим помогут.

   Убедившись, что парень находится в полном сознании и особой помощи ему не требуется, добровольные спасатели скрылись в темени станции, принявшись со светом осматривать завал рядом. А Сергей, утеревшись обшлагом рабочей спецовки, встал и медленно пошел в сторону очертаний разбитого паровоза.