Дух ветра

Да, откуда мне знать, из чьей головы я вытащила план вместе с тайнописью? Я и не думала, что так хорошо запоминаю всё, что попадается на пути поисков… Так. Стена. Мерцание. Лица. Тьфу… Я невольно поежилась. Ладно. Если предположить, что лица – это маски, то меня ждет уровень искусников, а если вспомнить, кто маски искусникам делал – то уровень артефактологов. А что до мерцания… Над ним я потом подумаю. Если на обозначенных уровнях ничего не найду.

– И? – судя по резкому тону, Шхалар начинал терять терпение.

– В чертогах два рабочих входа – северный и южный, – пробормотала я, сидя на коленях и не сводя глаз с набросков плана. – Плюс смежный проход…

– Это северный, – он оглянулся на статуи. – Эти двое – точно маги.

Замечательно… Я быстро отметила путь до смежного входа. Эдак мы здесь проплутаем до скончания времен…

О размерах чертогов я имела крайне смутные представления, но, оглядываясь на чужие воспоминания, предполагала, что они… огромны. Бесконечны. Говорят, их создали в эпоху Первой, дабы схоронить знания, которые приносили людям Неизвестные. Люди, конечно, были готовы хватать все, что давалось, но нашлись мудрецы, верно рассудившие – есть вещи, о которых смертным лучше не знать. И они создали северное крыло чертогов. А вслед за ним – и южное, когда из-за ремесленных опытов на свет появилось то, о чем тоже лучше никому не знать. Не удивлюсь, если здесь, в клубке лабиринтов, хранится и тайна создания сайхо. И не удивлюсь, если чертоги пополняются по сей день.

– Что значит «рабочие входы»? – Шхалар придвинулся и заглянул в план через мое плечо.

– Это прямые входы в крыло. А есть еще подсобные – на каждый уровень. Когда-то чертоги Сна были не блуждающей странностью, а природным образованием. Сетью горных пещер. Южный вход находился на южном склоне горы, северный – на северном. Чертоги осваивались от вершины и вниз. Говорят, на нижние уровни ведет подземная река.

– Кто говорит?

– Не цепляйся к словам, – я отмахнулась, вырывая из сшивки листы с планами. – Люди говорят.

– А вот и выходы… – задумчиво проронил Шхалар.

– Заколдованные, – добавила я, убирая сшивку в поясной карман. – Через них просто так не выйти, снаружи их не найти и… Эй, значит, вы вход в чертоги искали, когда долбили скалы?

– Появление странностей давно научились предсказывать, – снисходительно отозвался сумеречный, вставая и протягивая мне руку. – Испокон эпох они следуют по одному и тому же пути. И, да, Танар полагал, что путь в чертоги можно пробить вручную.

– Наивный, – фыркнула я, принимая помощь и тоже вставая. – Сюда не попасть без зова ветра или ожидания мира. Или без тайны, которую ты хочешь спрятать.

– Неужели? – иронично улыбнулся мой спутник.

– Ненормальные источники – не в счет, – я храбро заглянула в щель между створками.

Часы, встрепенувшись, зашуршали сыплющимся песком. Вот теперь – да, время. И всё бы ничего, но страшно, до дрожи в руках… Чего боюсь?.. Пожалуй… неизвестности. И дико боюсь вернуться… без него.

***

Вперед я шла на негнущихся ногах. Пролезла в узкую щель и бегло изучила очередной коридор. Так, здесь должна быть развилка… Через десять шагов, за поворотом, я добралась до искомого – до девяти полукругом расположенных проемов – и решительно свернула в третий коридор справа. Так называемый рассветный путь начинался аркой, украшенной золотыми волнами трещин. Если верить плану, коридор выводил на седьмой уровень – к смежному проходу, соединяющему оба крыла.

– Уверена в направлении? – поинтересовался сумеречный, топая позади.

– Конечно, – я смотрела то вперед, то на план.

Здесь есть еще одна развилка, но от магов, создавших лабиринты чертогов, не стоит ждать ничего хорошего. Опасных ловушек вроде быть не должно, но в наличии мороков и обманок я уверена. Спасибо чужим воспоминаниям. Кстати, у меня же есть одно замечательное средство…

– Тогда почему дрожишь?

Сунув под мышку листы с планом, я на ходу зашарила в поясном кармане. Среди добра, которое мне сбагрил Айло, есть зелье, позволяющее видеть знаки остаточной магии. А по последним можно понять, какое заклятье и для чего применялось. И рассмотреть, собственно, обманки.

– Боюсь. Я всегда боюсь, когда гадость чую… – вытащив нужный пузырек, я откупорила пробку. Выплеснула часть густой зеленоватой кашицы на ладонь и щедро размазала ее по векам и переносице. – И в пустоши, если помнишь, это почти спасло нас от Вечности.

Шхалар хмыкнул, наблюдая за мной искоса, и назидательно изрек:

– Только в одном случае из ста страх вора – это предупреждение. В остальном ты боишься просто потому, что боишься. И все твои предчувствия – это трусливая натура плюс больная фантазия.

Я закрыла пробку, убрала зелье в поясной карман и устало посмотрела на него снизу вверх:

– Может, и так. И что? Обязательно каждый раз напоминать, что я трусливое недоразумение? И обязательно сейчас? А если у меня от страха мозги откажут, как ты выберешься отсюда? Нет, если хочешь, – и я протянула ему план, – веди. А я спрячусь за твоей спиной, чтобы спокойно там бояться и фантазировать. Не хочешь? Тогда закрой рот и не мешай!