Дух воина. Философия и практика ДЗЭН для карьеры и успеха

Дзэн не связан с идеей Будды или Бога, но со всей реальностью человеческого бытия. Правильное человеческое существо не ломится в стремлении заполучить от жизни, но устремлено к тому, что есть жизнь в своей сути, и живет в соответствии с этими знаниями. Тогда оно свободно от идей о вещах и способно действовать в гармонии с универсумом во всякое время.

Лин Чи сказал: «Самость далеко превосходит все вещи. Если даже небеса и земля рухнут, я не впаду в отчаяние. Если даже все Будды в десяти измерениях предстанут предо мной, я не возликую от счастья. Если даже три ада возникнут на моем пути, я не устрашусь. Почему так? Потому, что нет ничего, что мне не нравится».

Доген

Дзэн Риндзаи стал довольно популярным в Японии в XII веке, но он не мог удовлетворить всех. Основатель огромной секты Сото, до сих пор процветающей в Японии. Доген (1200 – 1253 г.г.) отличался менее радикальной направленностью. Происходил он из благородной семьи, но в детстве не был счастлив, так как его отец умер, когда ему минуло три года, а в семь лет от роду он потерял мать. Конечно же, смерть родителей произвела глубокое впечатление на Догена, но в ней, несмотря на юный возраст, он видел проявление проходящей природы жизни. В возрасте тринадцати лет сбылась его величайшая мечта – ему дозволено было стать буддийским монахом. Но уже к четырнадцати годам его стали одолевать сомнения по поводу учения буддизма. Если, как указывалось в писаниях, все люди рождаются с природой будды, почему же ее так трудно понять?

Доген (с автопортрета). Япония, XIII век

Доген не был тогда еще знаком с истинной дзэн, которая заключается не столько в определенного рода учениях, сколько в отказе от предубеждений, что только практика пробуждения сознания приведет к реализации собственной самости, сознания, вырванного из рабства определений в сферу, в которой ты не указываешь на себя как на «Я». До тех пор, пока ты видишь себя как предмет, это не твоя истинная самость. Реальность жизни лежит за всеми определениями.

Слово «огонь» не способно передать действительное прикосновение пламени, и таким же образом никакая классификация себя не способна достичь живой реальности.

Буддисты верят в то, что субъективная реальность есть неотъемлемая природа всего, и таким образом ее нельзя утерять, а лишь лишиться видимости ее. Она именуется по-разному – самость, природа будды, сущность, нирвана. В христианстве – присущность бога, его имманентность.

Молодой Доген не понимал, что «Я», составленное из таких условностей как раса, класс или секс – это «Я», как бы горизонтально относящееся к миру и имеющее лишь собственную внешность и эволюцию, зависимую от мира, – это не целостное «Я». Долгие годы потребовались, чтобы он понял, что лишь немногие живут действительной жизнью своей самости, а остальные нуждаются в долгой практике, ведущей к распознанию их собственной реальности, так как «горизонтальное Я» сковано множеством страстей и желаний.

После многих неудач Доген однажды повстречал мастера Риндзаи-дзэн Эисаи, который просветлил его сознание, находившееся в великом сомнении. «Только заблуждающийся думает в таких дуалистических манерах, как природа будды и человеческая природа», – говорил он Догену. Когда наступает просветление, нет разделения сознания на себя и природу будды. Прямое восприятие этого высказывания дало Догену сатори, и он несколько месяцев находился при мастере Эисаи, пока тот не скончался. После его смерти Доген остался учеником у приемника Эисаи Мьезена на восемь лет.

Неощутимый, неслышный, незримый. Призываю: сердце, мудрость и труд. Кто узнал то, что не знает ни формы, не имеет конца и начала.

Н.К. Рерих

Но, даже получив печать мастера (инка), Доген чувствовал, что он не улавливает нечто очень значительное. В возрасте двадцати четырех лет он отправляется с наставником Мьезеном в Китай для дальнейшего постижения дззна, лишенного налета японской школы Риндзаи. Там все время он занимался практикой дзадзэн под руководством мастера Джу-чинга. Но его раздражало сидение в неподвижности, что вело к «безучастной», «отвлеченной» пустоте, осуждаемой Хуэй Нэнгом, до тех пор, пока однажды он не услышал, как мастер отчитывал дремлющего монаха по время утреннего обхода. Мастер говорил: Практика дзадзэна усыпляет тело и сознание. Ты думаешь дремота завершит дело?»