Дух воина. Философия и практика ДЗЭН для карьеры и успеха

Таким образом, обычные люди видят все сквозь пелену их собственных относительных и детерминированных эго – что бы они не видели, видимо ими, как в сонном состоянии.

Но сами они при этом твердо убеждены в том, что цветок, как они его видят в качестве объекта внешнего мира, есть реальность. И для того, чтобы суметь сказать, что такое видение цветка далеко от истинной реальности, что это почти сон, им необходимо трансформировать их эмпирическое эго во что-то иное. Только тогда смогут они воспринять с полной убежденностъю мысли монаха Чао о том, что объект – это не что иное, как субъект, и что объект и субъект становятся слитыми неописуемо тонким и деликатным образом в одно целое, в конечном итоге редуцируясь до изначальной основы Пустоты (Ничто).

Есть непогрешимый телескоп: это истинный взгляд, который сам встречается повсюду и знает, к чему он прикасается, потому что сам ЕСТЬ это.

Сатпрем

Сие таинственное слияние субъекта и объекта, о котором толкует монах Чао, требует дальнейшего пояснения до того, как раскроет нам свой реальный смысл. Пока удовлетворимся утверждением, что даже цветок в саду будет являться по-разному в зависимости от разных состояний, в которых оказывается сознание наблюдателя. Для того, чтобы увидеть в данном цветке проявление метафизического единства всех вещей, не только всех, так называемых объектов, но включая даже наблюдающий субъект, эмпирическое эго должно быть подвержено полной трансформации, полному уничтожению самости – «смерти» своей самости и возрождению на абсолютно отличном измерении сознания. Но поскольку тут остается самосуществующий субъект, обозревающий объект со стороны, реализиция подобного метафизического единства до конца непостижима. Иначе, как это возможно, что цветок, остающийся всегда конкретным индивидуальным цветком здесь и теперь, становится вашей собственной самостью или при этом становится чем-либо еще? Таким образом, возвращаясь к ранее высказанному простому заявлению, мир являет себя нашим глазам в точном соответствии с действительным состоянием нашего сознания.

Источник, из которого исходит каждый момент нашей жизни, имеет духовный и божественный характер. Тот, кто, руководствуясь простотой и открытостью, не отрицает его, уже является пособником аперспективной концепции интегральной структуры нашего сознания, которая имеет свой источник в процессе осознания целого и осознания его прозрачности.

Ян Гербзер

Даже без выхода на высшую стадию духовного опыта, такого, как, скажем, в случае с Нан Сэном и его цветком в саду, подобный тип взаимосвязи между субъектом и объектом вполне наблюдаем на уровне нашей повседневной жизни. С этой целью давайте проведем самое простое наблюдение. Вполне ясно с позиции обычного опыта, что мир или что-либо в нем предстает по-разному разным людям в соответствии с различными точками зрения или различными интересами к чему-либо. Факт вне всякого философского значения.

Бертран Рассел, философ, выдающийся знаток буддизма в частности, провел подобного рода наблюдение, явившееся отправным пунктом для раскрытия его философских идей в работе «Проблемы философии». В обычной жизни мы часто говорим о цвете стола, принимая во внимание, что это один определенный цвет везде и для каждого. При ближайшем рассмотрении однако, мы находим, что все не так просто, как кажется. Нет определенного цвета, который был бы цветом стола. Ибо он очевидно проявляется, как разные цвета с разных точек зрения. И нет двух лиц, способных видеть его с одинаковой точки зрения. Более того, «даже с данной точки зрения цвет покажется разным из-за искусственного освещения, дальтонизма, возможных светофильтров, а в темноте вообще исчезнет цвет».

То, что дзэн-буддизм старается довести до нас, сначала покажется структурно нe отличающимся от такого рода повседневного опыта. Однако фактически существует фундаментальное отличие между двумя позициями. Дзэн-буддист не склонен к изменению точек зрения, с которых воспринимается объект, в то время как субъект остается всегда на одном и том же уровне повседневного опыта. Вернее, он думает о двух полностью различных измерениях сознания, то есть он заинтересован в мгновенном, резком изменении повседневного сознания к тому супрасознанию.