Дух воина. Философия и практика ДЗЭН для карьеры и успеха

Одним прекрасным утром, погруженный в медитацию, лишенную какой-либо напряженной устремленности или ведомой какой-либо сверхъестественной силой, Сакьямуни в единственной своей опоре на собственные усилия и мудрость, поборов все негативные силы, очистившись физически и духовно, и укрепившись в этом состоянии, в возрасте 35 лет постиг внутреннюю сущность всех предметов и явлений, достиг состояния просветления или боддхи. Он не был рожден Буддой, Буддой он стал, приложив все свои силы – физические, духовные, ментальные – и всегда заботясь о том, чтобы эти «три кита» были одинакового размера. И, действительно, будучи представителем варны кшатриев, принц Гаутама был искушен в боевом искусстве. Он прекрасно, как утверждают легенды, владел всеми основными видами холодного оружия, умело управлял боевой колесницей, был непобедим в кулачном бою. Но, развиваясь физически, он не забывал о духовном совершенствовании, так же как и о развитии чисто умственных способностей. Принц Гаутама еще до своего вступления на Путь исканий чувствовал, что однобокое развитие не способствует формированию целостности ощущений мира, его познанию. Даже премудрость ученых брахманов, знавших все веды наизусть и постоянно находившихся в стадии «научного» поиска и споров, не вызывала в нем глубокой симпатии. Он всегда чувствовал, что даже эта книжная премудрость есть хоть и благородная и достойная уважения, но все же внешняя часть жизни, не дающая способности мгновенного видения сути окружающего мира, то есть качества, достигаемого в медитативном состоянии сознания.

Эту мысль можно проиллюстрировать строфой из «Шатакатраи» замечательного поэта индийской древности (III – IV в.в.) Бхартрихари, который был религиозным проповедником, ведущим бродячий образ жизни:

Что толку в ведах, в чтении пуран?
Что толку в смрити и в пространных шастрах?
Что толку хлопотать о списке добрых карм,
Дающих право приютиться в сварге?
Все это мелкий торг.
И лишь одно Блаженство самопогружения
Дотла сжигает тяжесть бытия
И боль всех горестей и всех лишений.

И хотя эти строки были написаны, когда идеи Будды облеклись в своеобразную философско-религиозную форму, а сам Будда из простого смертного был возведен в предмет поклонения, чего, кстати, он всегда боялся, несмотря на это мысль о естественной медитации «самопогруженья» и того «блаженства», которое наступает, когда все окружающие предметы начинают как бы светиться изнутри, то есть являть свою сущность, эта мысль выведена поэтом четко. В то же самое время это состояние глубокого самопогруженья явилось как бы естественным результатом развитой по трем направлениям личности. Эти три столпа возвели простого человека, но с непростой силой воли до состояния полного просветления сознания (маха пари нирваны) и позволили ему обрести инструмент, дающий возможность проникать в суть всего сущего – медитацию.

Бог, которого я знаю, – не спаситель. Скорее он вопит о спасении, ибо он – мои собратья в совокупности и нечеловеческие формы жизни. Это Бог, которому я служу, который моим служением будет наделен силой спасать.

К. Хемфрейс

45 лет Будда проповедовал собственным примером истину своего учения, и, как всякий человек, подчинившись непреложному закону видоизменения, почил в возрасте 80 лет, завещав своим ученикам нести в мир идею освобожденного, уравновешенного сознания, учить практике медитации.

Те, кто знает причину вещей, не станут ни слепо верить, ни напрочь отрицать.

Судзуки Тантаро

Да, Будда был смертным человеком. Как обычный человек, он был рожден, жил и умер. Будучи обычным человеком по форме, он стал необычным по содержанию (Аччария Мануша), но он никогда не претендовал, лишенный порока тщеславия, на обожествление себя. Будда всегда утверждал, что не следует впадать в блажь и думать о нем как о бессмертной божественной сущности. К счастью, в случае с Буддой и нет столь прямой деификации, как с другими Учителями. Однако следует отметить, что на свете не было Учителя столь безбожного, как Будда, и столь богоподобного, как Он.