Дух завода

Какое-то время они шли молча, пока Матвей не задал вопрос: «И давно ты тут работаешь? Обезьяны из микроавтобуса ведь тоже отсюда, да?».

Тэо ответила не сразу, она тяжело вздохнула, бросив на него тревожный взгляд: «Матвей, зря ты сюда припёрся, ты даже не представляешь, во что ты вляпался. Я тебе это всё не должна говорить… Мой отец очень влиятельный человек на Заводе, той ночью меня забрали его люди, ты угадал…»

Пара проходила сквозь арку, образованную массивными трубами теплотрассы, тут к ним наперерез из цеховых ворот выскочил молодой мужчина:

– Танюша, а ты чего сегодня без обеда? Я к тебе захожу, тебя нет! А… Это кто? – спросил мужчина, ревниво оглядывая Матвея.

– Саш, это наш новый сотрудник, я его из отдела кадров сопровождаю, чтобы не заблудился, отец попросил», – ответила Таня.

– Я с вами прогуляюсь, подышу свежим воздухом в перерыв, ты же не против?

Девушка не стала возражать, и они в напряжённом молчании дошли вместе до башни из стали и стекла, построенной на пологом холме. К башне примыкало впечатляющих размеров строение, это был главный сборочный цех – сердце Завода.

Внутри башни всё было строго, красиво и современно, что сильно контрастировало с остальными строениями, олицетворявшими типичную постсоветскую разруху. На этажах здания работала пропускная система, Тэо дала Матвею заранее зарегистрированную на него карту-пропуск, затем отвела навязчивого Сашу в сторону, и что-то прошептала ему на ухо. Ревнивец, с удивлением поглядывая на Матвея, вежливо попрощался и, не мешкая, ретировался к выходу.

Парочка снова осталась вдвоём.

Пройдя через турникет, они дошли до лифта, и как только двери плавно и бесшумно закрылись, Матвей сказал: «Знаешь, у меня такое ощущение, что я за чтением романа Кафки пил что-то очень крепкое, отрубился и во сне вижу вот это вот всё… Я действительно сплю, Тэо? Ущипни меня, я, блин, хочу проснуться! Но знаешь… Может и не хочу… Ведь я снова встретил тебя». Таня печально улыбнулась, сделала шаг и, легонько прижавшись к Матвею, поцеловала его в губы. Влюблённые растворились в трогательном, каком-то невзрослом поцелуе и чувство невероятной близости наполнило их, словно они знали друг друга уже сто, двести, тысячу лет. В тишине прозвучал мягкий звонок, сообщив о прибытии на этаж, и двери лифта начали открываться.

Таня отпрянула, дунула на прядь волос прилипшую к горячей щеке: «Я – дура! Я должна была тебя предупредить, а вместо этого…» – возбуждённо зашептала она, но не успела закончить фразу, к ним уже подходил высокий статный мужчина, напоминающий чертами лица Таню. «Матвей Валерьевич? Очень рад вас видеть, я – Георгий Вилеорович, начальник конструкторского бюро! Татьяна – моя дочь, она, наверное, уже рассказала вам немного о Заводе, а я, вот, перехвачу эстафету! – энергично начал мужчина, – Танечка, ну ты иди, работай, а я молодого человека познакомлю с коллективом, с производством, ну всё, беги!»

Георгий Вилеорович, положив руку Матвею на плечо, повёл его по коридору, юноша обернулся, но Таня уже ушла…

***

Бюро представляло собой залитый светом просторный зал с высоким сводчатым потолком. За офисными перегородками, завешанными патриотическими календарями от министерства обороны, сидели разношёрстного вида сотрудники обоих полов.

Георгий Вилеорович громогласно попросил внимания: «Товарищи! Сегодня у нас особенный день, пришло время для вступления в наши ряды нового Особого специалиста, и я рад представить вам этого замечательного молодого человека – Матвея Валерьевича!» Трудящиеся, вышедшие из своих закутков, с неподдельным интересом разглядывали Матвея и нестройно, но бодро поаплодировали, пока Георгий Вилеорович не поднял повелительно руку, давая понять, что знакомство окончено и всем пора приступать к работе.

«Ну, что же, – обратился мужчина к Матвею, – теперь прошу на небольшую экскурсию на производство! Увидите, как и чьими руками куется мощь нашей Родины!»

Как девушку на первом свидании, Георгий Вилеорович прихватил Матвея за талию и закружил, направляя то туда, то сюда, по бесконечным переходам и лестницам, пока они не оказались на верхнем этаже-балконе огромного, поражавшего воображение цеха.

Из светового фонаря крыши внутреннее пространство пронизывали широкие полосы света, вызывая чувство религиозного трепета и неоспоримой важности происходящего. В этих «божественных» лучах плавно перемещались краны перевозившие детали, внизу покоились гигантские сигарообразные изделия с выпотрошенными боками, из которых торчала путаница проводов и трубок. Вокруг «сигар» работали люди, казавшиеся сверху лилипутами:

– Путешествия Лемюэля Гулливера… Сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей… – восхищённо прошептал Матвей, от чего-то вспомнив знаменитый роман Джонатана Свифта.

– Матвей Валерьевич, вы что-то сказали? – отреагировал Георгий Вилеорович явно довольный произведенным эффектом.

– Нет, нет… Тут очень интересно! Одно дело – теория, другое – вот так, своими глазами всё увидеть!