Духи рваной земли

Играли они в ту разновидность «Костей лжеца», где на каждом круге определяется один проигравший, или в другой вариант, где победитель забирает деньги всех проигравших, Натаниэль не знал. В любом случае, сумма разыгрывалась весьма значительная – каждый положил в банк по пятьдесят песо.

Зная, что приближаться к столу до окончания круга неразумно, джентльмен продолжил наблюдение, оставаясь на почтительном расстоянии.

– Empezas[54], – сказал Бонито, обращаясь к мужчине в полосатом костюме.

Тот объявил пять по три.

– Seis los tres[55], – произнес мужчина, жевавший размякшую незажженную сигариллу.

Соблюдая порядок движения по часовой стрелке, третий назвал семь по три.

– Лжец! – воскликнул Бонито.

Мужчины подняли стаканы – на столе обнаружилось пять кубиков с тремя очками.

Невысокий метис в белых перчатках забрал выигрыши у джентльмена, на которого кричал, внимательно проверил каждый песо и добавил к стопке монет и аккуратно разложенным банкнотам под правым локтем.

(Другие ставки остались нетронутыми.)

Натаниэль спросил, можно ли присоединиться к играющим.

Проигравший, который сидел рядом с Бонито, подвинулся, освобождая место для новичка, чтобы гринго мог сесть, взглянуть на изуродованное ухо счастливчика (похоже, со следами от ожога) и проиграть.

– Gracias, Señor.

Мексиканка с сильными руками принесла еще один стул и поставила на стол позолоченный стакан с костями. Натаниэль поблагодарил и сел.

– На мелочь не играем, – предупредил Бонито, теребя поврежденное ухо.

Гринго вынул из кармана мешочек, развязал шнурок и высыпал на светлый деревянный стол кучку высоко ценимых песо. Коротышка и его соплеменники кивнули.

Натаниэль уже решил, что человек со средствами (или по крайней мере вымышленный персонаж, коего он изображал) будет, находясь за границей, придерживаться неких устойчивых предпочтений и не станет втираться в доверие к местным или заискивать перед ними. Повернувшись к принесшей стул женщине, он сказал:

– Quiero un escocés, viejo y dulce, por favor[56].

Официантка порекомендовала «Águila Azul», особенно чистую текилу, весьма популярную среди истинных джентльменов, завсегдатаев «Castillo Elegante», но гринго вежливо отказался.

Встретив отпор, женщина кивнула и отправилась за стаканом старого мягкого скотча.

Натаниэль и неудачник предыдущего кона положили на круг по пятьдесят песо.

– Empezamos[57], – объявил Хуан Бонито.

Игроки зарядили кубики, затрясли стаканами, и грохот костей заглушил все прочие звуки. Метис кивнул. Игроки перевернули стаканы и впились глазами в кости. У Натаниэля выпали: двойка, две тройки, четверка и шестерка.

– Perdón[58]. – Самоуверенный гринго заявил, что сделает первую заявку.

Двое игроков кивнули в знак согласия.

– Seis los cuatros[59], – сказал Натаниэль. (Необычайно смелая заявка.)

– Наглый обманщик! – воскликнул Бонито.

Джентльмены подняли свои стаканы; верхние грани костей показали четыре четверки – на две меньше заявленных Натаниэлем. Хуан Бонито забрал деньги гринго, придирчиво проверил каждую монету и выстроил новое здание у восточных границ своей денежной метрополии.

Квинтет разыграл еще один круг. Гринго снова сделал рискованную заявку, и мелкий метис снова назвал его лжецом.

– Пропади оно пропадом! – воскликнул Натаниэль.

Бонито благожелательно улыбнулся наивному американцу.

– Не начинайте с больших чисел. Когда игроков так много, – он сделал широкий жест, – хороший урожай не собрать.

– Gracias.

– В следующий раз начну я. – Коротышка дружески похлопал Натаниэля по плечу.

Ритуал повторился. Игроки встряхнули и опрокинули стаканы. Круг начался с метиса и закончился неудачной заявкой гринго.

– Провались оно! – снова воскликнул Натаниэль, надеясь в душе, что не переигрывает, изображая отъявленного неудачника.

Женщина с сильными руками поставила стакан со скотчем у левого локтя гринго. Натаниэль потянулся за золотой монеткой, но Бонито крепко сжал его запястье.

– Нет. Я забираю ваши деньги. Выпивка за мой счет.

– Gracias.

Метис вручил женщине монету в двадцать песо, проявив таким образом необычайную щедрость.

– Думаю, нам следует поменять направление, – предложил коротышка, – чтобы мне не пришлось снова называть вас лжецом.

– Gracias.

Представить, что столь добросовестный человек способен платить за издевательства над удерживаемой насильно женщиной, было нелегко, но Натаниэль знал: мужчины становятся другими – такими, каких сами же и презирают, – когда внутри воет волк вожделения. В душе метиса вполне могло найтись место для темного резервуара, наполненного недобрыми словами и делами, на что намекали его внешность, рост и насмешливое прозвище[60].

– В обратном направлении, – объявил Бонито.

Джентльмен с незажженной сигариллой перебросил ее из одного уголка рта в другой, где раскисший цилиндр и обосновался, словно флюгер, следующий порядку заявок.

Натаниэль поставил пятьдесят песо.

– Empezamos.