Духи школы

Свет померк перед глазами, и я похолодела, как никогда в жизни. Потом вдруг вверху мелькнула серебряная вспышка, сверкнула яркая медь, и заверещал уже Паскаль. Он скатился с меня, и я, приложив дрожащую руку к шее, ощутила на своей заледеневшей коже струю горячей крови.

Торопливо проморгавшись, я поспешно отползла назад по ковру, наблюдая, как рыжеволосая женщина в черном надавила коленом на грудь Паскалю, одной рукой прижимая яркий серебряный амулет к его щеке. Другой она вытащила из-за пояса на спине осиновый кол.

Кол опустился, раздался звук, очень похожий на звук лопнувшего пузыря, и Паскаль исчез, оставив после себя удивительно тонкое облачко пыли и пепла.

У меня еще кружилась голова, когда я посмотрела на повернувшуюся ко мне женщину.

Понимая, что это невозможно, я все-таки спросила:

– Фин?

Но подошедшая женщина не была моей сестрой.

– С тобой все в порядке? – спросила мама.

Я плотнее прижала ладонь к дыркам в шее и кивнула:

– Да.

Поднялась, держась за стену. Проделав это, я бросила взгляд на маму. Хотя она сидела верхом на Паскале, к ней почему-то не прилипло ни блесточки.

– Ну разумеется, – пробормотала я, а потом ковер метнулся мне навстречу, и я без сознания рухнула к маминым ногам.

Глава 2

Освещение в нашей кухне было слишком резким. Глаза у меня болели от сияния ламп дневного света, голова раскалывалась. Не помогло и то, что мы поставили итинерис дома. Это были своеобразные магические порталы, и их разместили в надежных местах по всему миру. Однако у него, как и у многих магических вещей, имелся недостаток: делая путешествие гораздо более удобным, итинерис очень плохо воздействовал на организм. Полагаю, нет ничего хорошего в том, что тебя сгибают и крутят при прохождении через пространственно-временной континуум.

Стоявшее передо мной варево будто бы достаточно остыло, чтобы можно было выпить, и я проглотила его одним махом. На вкус оно отдавало сосновыми иголками, но боль в голове прошла почти мгновенно. Напротив меня сидела мама, крутя в ладонях кружку с кофе. Губы поджаты в жесткую линию.

– Он был молодым вампиром, – наконец произнесла она, и я с трудом преодолела желание уткнуться головой в стол.

– Да, – ответила я, дотрагиваясь до маленьких проколов как раз под челюстью. Благодаря маминому «чаю» они уже начали затягиваться, но все еще болели.

– У тебя не должно было возникнуть с ним никаких трудностей, Изольда, – продолжала мама, не отрывая взгляда от кружки. – Я никогда не послала бы тебя туда одну, если бы не думала, что ты с этим справишься.

Я положила руку на стол.

– Я могла с этим справиться.

Мама посмотрела на укусы у меня на шее и подняла брови. В молодости она была красавицей. И даже теперь в четких линиях ее лица сохранилось что-то притягивающее взгляды людей. Глаза у нее такие же темно-зеленые, как у меня и Финли, но есть в них некая суровость, которой нет у нас.

– То есть я как раз этим занималась, – промямлила я. – Но он умел читать мысли, и он… забрался в мою голову…

– Тогда ты должна была немедленно вытолкнуть его оттуда, – сердито парировала мама, и я невольно спросила себя, что хуже – укус вампира или чувство вины?

Она со вздохом опустила голову и потерла глаза.

– Прости, Из. Я знаю, что ты сделала все, что было в твоих силах.

Но мое «все» оказалось недостаточно хорошо.

Маме не требовалось произносить эти слова. Я чувствовала, как они повисли в воздухе. В последнее время множество слов заполняло пространство между нами. Основное место занимало, вероятно, имя сестры. Почти год назад Финли исчезла во время операции в Новом Орлеане. То была совершенно рутинная работа – всего лишь шабаш темных ведьм, продававших людям крайне опасные заклинания. Мы поехали туда вместе, но в последнюю минуту Фин попросила меня подождать в машине, пока она сама не расправится с ведьмами.

Я так и вижу ее, стоящую в свете уличного фонаря, – рыжие волосы такие яркие, что режет глаза.

– Я ее прочитала, Из, – сказала сестра кивнув на книгу, лежавшую у меня на коленях. – Дочитывай главу. – Она улыбнулась, и на щеке появилась ямочка. – Я знаю, тебе очень хочется.

Так и было. Героиню только что похитили пираты, поэтому ситуация явно принимала опасный оборот. А та работа казалась легкой, и Финли зашагала к дому, где проходил шабаш, с такой уверенностью, что я не тревожилась. Но, просидев в машине более часа, так и не дождалась Финли. Потом вошла в дом и обнаружила, что он совершенно пуст. В воздухе стоял густой запах дыма и серы, оружейный ремень Финли валялся на полу перед продавленным диваном.

Мы с мамой искали ее полгода. Шесть месяцев поиска следов, ночевок в мотелях и изучения других случаев, похожих на произошедшее с Финли, и все без толку. Моя сестра просто… исчезла.

А потом однажды мама просто упаковала наши вещи и объявила, что мы возвращаемся домой.

– У нас есть обязанности, – сказала она. – Брэнники охотятся на монстров. Это наша работа… и надо снова приняться за дело. Финли хотела бы этого.

Тогда она в последний раз произнесла имя сестры.