Духи Тургояка. Первая встреча

Перелом ноги был серьёзным, но сильных повреждений верхнего слоя кожи было не так много. Моя жизнь до сего дня проходила в семье медиков, и я имел представление о том, что, в первую очередь, надо было предпринять в таких случаях. Найдя толстую палку, я жестами попросил девушку найти несколько узких полосок кожи. Сняв меховую куртку и футболку с себя, ножом отрезал от низа футболки пару полос ткани. Оделся. Зачерпнув пригоршню воды из ближайшего родника, полил на поврежденную кожу, чтобы смыть кровь и после, замотал рану тканью, чтобы кровь остановить. К этому времени Ырыс принесла обрезки, которыми я очень осторожно примотал найденную палку к поврежденному участку ноги, чтобы закрепить сломанную кость в нормальном положении и не давать сгибаться в месте излома. Оставалось надеяться, что рана не начнет гноиться, кость срастётся правильно и всё быстро заживёт. В то время, когда мы «колдовали» над переломом, подросток от боли то выкрикивал, то бледнел, то его бросало в пот, но вёл он себя достойно, как полагалось взрослому неандертальскому охотнику. Чтобы как-то отвлечь его от проблемы, я сунул ему волчонка, которому так понравилось катание на руках, что даже когда я ссадил его на землю, он как хвостик, таскался за мной и поскуливал от голода. Сначала мальчик отнесся к зверьку, как к потенциальной жертве и хотел, было, свернуть ему шею, но Ырыс что-то шепнула и его, как подменили. Превознемогая боль он посадил волчонка на руки, попросил Ырыс дать небольшую кость из валявшихся объедков невдалеке от костра, и когда она принесла – сунул животному. Тот от удовольствия даже заурчал… Когда я закончил около-медицинские процедуры и закрепил на ноге импровизированную шину, вождь помог уложить его удобнее к костру. Волчонок теперь в этом мальчике признал «новую мамку» и, скорее всего потому, что его одежда была скроена из волчьей шкуры, и её запах отдалённо напоминал «своих». Потом я узнал, что ему шепнула моя спутница. Оказывается, что принять из рук «высокого гостя» любой подарок, означает – стать избранным и получить привилегированное положение в племени. То же случилось и в случае с самой Ырыс, когда она сама была подарком, и в случае с вождем, когда я подарил ему маску. Тем временем племя готовилось к траурному погребению. Неандертальцы не были людоедами и уже тогда знали о богах, приходящих иногда к ним, и о том, что соплеменники не просто умирают, а это боги забирают их Души с собой. Для «дальней дороги» – умершего одевали в хорошую одежду, вкладывали в руку копьё или каменный топор, и хоронили в углу пещеры, лицом к тому тоннелю, из которого я недавно появился с «Учителем». Видимо для того, чтобы не пропустить приход богов и уйти вместе с ними. На ритуал погребения я не хотел идти, уж больно зловещим он мне показался, да и покойник меня как-то не радовали своим окоченевшим телом. Я поймал себя на мысли, что того, животного страха, как раньше, я не чувствовал. Просто, многие, увидев умершего – обязательно пытаются себя поставить на его место, представить других вокруг, и так становится себя жалко… Чтобы мозг не выдумывал всякую нелепицу, я попытался отвлечься, занявшись другими делами.

Позвав Ырыс с собой, я решил вернуться на гору и предложил ей собрать в округе лекарственные травы. И вот вновь плоский камень на выходе из пещеры. Теперь мы пошли не вверх, а наоборот – вниз. Я помнил, как мы с бабушкой, которая всю жизнь проработала аптекарем, каждое лето ходили в лес собирать травки, а потом сушили их в сарае, подвешивая пучки на верёвку. На растерянной физиономии Ырыс я прочитал, что она вообще ничего не знает о лекарственных свойствах растений. Бросалось в глаза, что в пищу у племени шло только мясо. Ни чего из растительности, ни в сушеном, ни в свежем виде – у них не использовалось. Я махнул ей, следовать за мной и, с видом знатока, стал исследовать территорию, ниже выхода, где в низине виднелось много растений, а земля была больше похожа на луг или даже болотце. Спускаясь, я обнаружил, что подавляющее большинство из них мне совсем не знакомы, правда скоро попались заросли Душицы и несколько кустиков Зверобоя. Ниже нашел розетки Подорожника, а когда под ногами стала хлюпать вода – я нарвал Багульника. Сильно внимательно разглядывать травки я не стал из-за спутницы, которая тревожно озиралась по сторонам и всё время, жестикулируя руками, призывала вернуться. Наверно боялась нового нападения хищников, подумал я. В низине летали тысячи кровососущих гадов. Я не забывал иногда смазывать себя мазью от комаров. Погода была такая неустойчивая, что показалось – за сутки прошел год. Ночью летел снег, днём низкие тучи сменялись ярким солнцем, резкий ветер то стихал, то вновь дул с неистовой силой, даже пытался пойти дождь, но потом опять прояснялось. Подумалось, что в таких условиях очень сложно выживать как животным, так и растениям. А уж как тяжело было переносить перепады неандертальцам. Солнце быстро приближалось к горизонту и резко стало смеркаться. С озера потянуло сыростью и холодом.