Духи в зеркале психологии

К психиатрам нередко обращаются с аналогичными жалобами работники кинофабрик, лабораторий фотоателье и киностудий, которым приходится в течение всей смены находиться в полумраке или в полной темноте. Некоторые из них, как и подруга нашей читательницы, усматривают в этих необычных психических состояниях проявление мистического. В чем же здесь дело?

Для нормального функционирования психики необходим известный минимум раздражителей, воздействующих на органы зрения, слуха и т. д., которые называют рецепторами. Как показывают наблюдения над людьми, находящимися в экстремальных условиях, при нехватке нервных импульсов, идущих от рецепторов, появляется потребность в раздражителях. Эту потребность с психологической точки зрения можно сопоставить с голодом. «Зрительное желание отличается от голода, жажды, сладострастия, — писал основоположник отечественной физиологии и психологии И. М. Сеченов, — лишь тем, что с томительным ощущением, общим всем желаниям, связывается образное представление».

Небезынтересно, что люди, испытавшие потребность в ощущениях, сравнивают свое состояние с голодом, а удовлетворение этой потребности — с насыщением. Вот что рассказывают полярники, космонавты и испытуемые о потребности в сенсорных ощущениях.

Журналист В. М. Песков: «Особенно скучает человек но зрительным образам, когда находится в длительном санном походе. Но вот люди: возвращаются на станцию: их кормят, дают помыться и сразу показывают фильмы, сколько они хотят. В течение нескольких часов они смотрят фильмы: три-четыре, пока не насытятся».

Полярник П. С. Кутузов: «Ужасно хочется видеть зелень, чувствовать ее запах, слышать треск кузнечиков, птиц, даже лягушек, лишь бы живых».

Космонавт А. Г. Николаев: «В космическом полете но земным привычным звукам, явлениям и ароматам мы по-истине сильно скучали. Иногда все это земное чувствовали, слышали и видели во сне».

Участник годичного гермокамерного эксперимента А. Н. Божко: «Закрываю глаза и, кажется, чувствую запахи земли, леса, слышу пение птиц. До чего же хочется увидеть солнце, выкупаться в реке, побродить по лесу, по лугам».

Как показали экспериментальные исследования, в ответ на недостаточность внешних впечатлении я эмоциональных переживаний активизируются процессы воображения, которые определенным образом воздействуют на образную память. Один из наших испытуемых в своем отчете после длительного сурдокамерного исследования рассказывал: «В первую ночь я отметил некоторые, я бы сказал, романтические образы. В частности, с койки в верхнем зеркале отчетливо представилось смотровое окно — такой черный овал. В нем два отверстия, в которых освещены два глаза (снизу серпики света). И на вас смотрит маска с глазами. Глаза чуть светятся. Фантомас или, вернее, не Фантомас, а что-то близкое к русскому народному фольклору».

Активация воображения проявлялась и в том, что испытуемые «видели» в салфетках, комках ваты причудливые образы. Используя куски проволоки из вышедших из строя электрофизиологических датчиков, они начинали мастерить различные игрушки. Заметив это, мы стали «подбрасывать» в сурдокамеру до начала эксперимента чурбачки, замысловатые корни деревьев. Вот отрывок из отчета одного из испытуемых: «В первые дни этот корень не вызвал у меня никаких эмоций. Когда я его стал рассматривать на третий день эксперимента, он мне показался весьма забавным. Воображению рисовались какие-то животные, которые карабкаются на дерево. Спустя некоторое время я отчетливо увидел двух обезьян, которых преследует хищный дракон и большая кошка. Может быть, пантера или рысь. Я настолько хорошо видел этих животных, что высвободить их с помощью ножа не представляло для меня больших затруднений».

При чтении художественной литературы у некоторых людей воображение в условиях сенсорной недостаточности непроизвольно воссоздавало такие яркие образы, что норой у них было впечатление, что «как будто прокручивается фильм». Как «оживают» образы в процессе чтения книг, мы можем составить представление из рассказа М. А. Булгакова: «И все-таки книжку романа («Белая гвардия». — В. Л.) мне пришлось извлечь из ящика. Тут мне начало казаться по вечерам, что из белой страницы выступает что-то цветное. Присмотревшись, щурясь, я убедился в том, что это картинка. И более того, что картинка эта не плоская, а трехмерная. Как бы коробочка, и в ней сквозь строчки видно: «горит свет и движутся в ней те самые фигурки, что описаны в романе… С течением времени камера в книжке зазвучала. Я отчетливо слышал звуки рояля… И вижу я острые шапки, и слышу душу раздирающий свист. Вот бежит, задыхаясь, человек. Сквозь табачный дым я слежу за ним, я напрягаю зрение и вижу: сверкнул сзади человека выстрел, он, охнув, падает навзничь, как будто острым ножом его ударили в сердце. Он неподвижно лежит, и от головы растекается черпая лужица…»