Духи Великой Реки

Ничего такого не случилось. Хизи прильнула к Перкару, прижалась головой к его груди и тихо заплакала. Ее слезы оказались заразительны, и соленые капли потекли из глаз юноши. Не думая о том, что делает, Перкар стал укачивать Хизи и гладить ее густые темные волосы.

Когда через некоторое время ему пришлось подняться, чтобы подбросить в костер веток, он сам удивился тому, как неохотно выпустил Хизи. Вернувшись, он снова ощутил смущение и неуверенность: следует ли ему снова обнять ее или нет? Наконец он осторожно потянулся к ней.

– Теперь уже со мной все в порядке, – сказала Хизи, и Перкар смущенно отдернул руку; несколько секунд они сидели в неуютном молчании. – Я имею в виду, – начала Хизи, – что ты не должен меня жалеть.

Перкар фыркнул:

– Ты знаешь меня уже достаточно хорошо, чтобы понимать: я жалею только самого себя.

– Я этому не верю, – возразила Хизи. – Нгангата говорит, что ты переживаешь за весь мир.

– Нгангата самый добрый человек из всех, кого я знаю. Он мне льстит, хотя и не стесняется обычно перечислять мои грехи, особенно себялюбие, как, кстати, и ты.

– Мне очень жаль, – сказала Хизи.

Перкар удивленно взглянул на нее:

– Ты это говоришь сегодня уже третий раз.

– Но мне действительно жаль. Месяцы назад, когда мы охотились в пустыне с менгами, еще до того, как все это началось, мне казалось, что мы с тобой будем друзьями. А потом я вела себя в отношении тебя отвратительно. Да и в отношении всех, особенно Тзэма. Если ты думаешь, будто это ты себялюбив…

Перкар улыбнулся и принялся кидать в огонь веточки, поднимая маленькие вихри искр.

– На самом деле, – сказал он Хизи, – Братец Конь и Нгангата правы насчет нас. Мы с тобой оба считаем, что мир вертится вокруг наших носов. Мы оба думаем, что без нас не взойдет ни солнце, ни Бледная Королева.

– Трудно так не считать, – пробормотала Хизи. – Столько людей сражается и умирает, и ведь даже боги говорят, что все это из-за нас.

– Нет. Не делай ошибки, Хизи: начали все сами боги. Мы с тобой…

– Я не хочу больше об этом говорить, – неожиданно сказала Хизи. – И так я ни о чем другом не думаю – и ты тоже.

Перкар заколебался. Он был уже готов рассказать обо всем, что говорил ему Карак, – о том, что лишь Хизи способна убить Изменчивого… Но можно рассказать ей о словах Карака и потом, завтра. Времени на это еще много – раз уж он решился.

– О чем же тогда ты хочешь поговорить?

– Не знаю. Не знаю! – беспомощно пожаловалась Хизи. – О чем бы мы с тобой разговаривали, если бы были обыкновенными людьми, без бога-меча, без барабана, вызывающего духов, не имеющими предназначения, ничего не знающими ни о какой войне?

– Ни о чем не разговаривали бы. Мы с тобой никогда бы не встретились.

– Я серьезно говорю. О чем бы мы разговаривали? Что бы ты сказал мне, если бы я принадлежала к твоему народу и мы с тобой оказались наедине?

– Я тоже не знаю, – хмыкнул Перкар.

– Ну постарайся! – требовательно сказала Хизи.

– Хорошо, принцесса.

– И не смей так меня называть! Особенно теперь.

Перкар рассеянно протянул руку и снова погладил Хизи по волосам.

– Теперь моя очередь извиняться. – Он внезапно осознал свой жест и отдернул руку, словно обжегшись. Хизи подняла на него глаза, взяла своими тонкими пальцами руку Перкара и притянула к себе.

– Я передумала, – буркнула она. – Мне холодно.

– Ах… – Лицо Перкара горело, но он снова прижал к себе Хизи. Подумав минуту, он вытащил одеяло и накинул его на плечи им обоим. Когда он взял девочку за руку, то, к своему удовольствию, ощутил ответное пожатие.

– Еще раз спасибо тебе за то, что спасла мне жизнь, – пробормотал он.

– Заткнись! Я же тебе говорила! – закричала Хизи, колотя кулачком ему в грудь. – Неужели нельзя сказать хоть что-нибудь, что совсем не было бы важным!

Перкар подумал немного и сказал:

– Я знаю историю о корове с двумя головами.

– Что?

– У нее было по голове с каждого конца. Эту историю мне обычно рассказывала моя мать. Жил-был лис, у которого была корова с двумя головами…

– Расскажи с самого начала, – потребовала Хизи.

– Ну, это такая глупая история…

– Расскажи, я тебе приказываю.

– Твоя воля – закон, прин… госпожа Хизи, – поправился Перкар. – Давным-давно, в те времена, когда люди и звери часто разговаривали друг с другом, кухонные горшки имели собственное мнение обо всем, а заборы то и дело жаловались на скуку, жил на свете лис, у которого не было коров. Вот однажды он и спросил себя: «Как бы мне обзавестись хорошим стадом, раздобыть Пираку…»

– Это длинная история? – перебила Хизи.

– Да.

– Замечательно.

И на некоторое время судьбы мира и их собственное предназначение были забыты, и Хизи смеялась над проделками лиса и его волшебной коровы, пока в конце концов они с Перкаром не уснули, тесно прижавшись друг к другу.

Первой проснулась Хизи; она не сразу поняла, где находится. У нее затекла рука, и что-то теплое прижималось к боку.

Потом она обо всем вспомнила и осторожно вытащила руку из-под Перкара. Он не проснулся, и Хизи стала смотреть на него, пытаясь разобраться в собственных смятенных чувствах.