Духи Великой Реки

— Я вспомнил теперь, — сказал Гхэ неожиданно мягко. Ган закряхтел — это было самое большее, на что он оказался способен. — Когда я умирал, у Хизи была поранена губа, и ее кровь во что-то превращалась. — Ноги Гхэ коснулись земли. — Кровь, понимаешь ли, дает духам возможность обрести форму. Ты был знаком с тем демоном — богиней потока, которую я поглотил? Она принимала вид человека, потому что когда-то в нее излилась кровь принесенной в жертву девушки. А моя кровь теперь может превратиться в очень многое!

— Она сделала из тебя безумца! — наконец отчаянно выкрикнул Ган. — Квен Шен водит тебя на поводке, как собаку! Как дворняжку из Южного города!

— Заткнись, старик! — проскрежетал Гхэ. — Я не желаю больше выслушивать твои выдумки.

— Это правда. Ты знаешь, что выкрикиваешь имя Хизи, когда спишь с этой женщиной? Она становится твоей госпожой, заставляет тебя служить ее целям.

Быстрым змеиным движением Гхэ ударил старика по лицу. Земля закачалась под ним, словно полотно, колеблемое ветром. Еще один удар, и Ган погрузился в непроглядную ночь.

Когда он пришел в себя, Гхэ прикладывал к его разбитым губам мокрую тряпку. Старик сплюнул и инстинктивно поднял к лицу руки, защищаясь. Гхэ покачал головой, и это молчаливое сочувствие лишь усугубило растерянность старика.

Позади Гхэ стоял Мох. Он выглядел усталым, и одна рука его была на перевязи.

— Что?..

Гхэ пожал плечами:

— Я чуть тебя не убил. Это было бы неправильно. Как и Реке, мне трудно видеть себя со стороны, и требуются другие, чтобы направлять меня. Как ты себя чувствуешь?

— Ничего не понимаю. Я думал, что вы с Мхом сражаетесь насмерть.

— Так и было, — вмешался Мох. — Насмерть для меня — уж это точно. Ты спас меня, Ган, дал знание, которого мне не хватало. Жаль, что ты раньше не рассказал мне о власти Квен Шен над Гхэ. Узнай я о ней на день раньше, и многие мои воины остались бы живы. Нам обоим повезло, что ты наконец сказал о своих подозрениях.

— Я не доверяю ни тебе, ни ему, — пробормотал Ган, — но секрета из этого я не делал. Свои знания я предпочитаю хранить при себе. Если они тебе нужны, он знает, как их получить. — Старик вызывающе кивнул в сторону Гхэ.

Вампир покачал головой:

— Нет. Твои знания во мне перемешались бы со всем остальным, если бы я тебя поглотил. Я вспомнил теперь, почему ты мне был нужен в этом походе живым: даже оставаясь враждебным мне, так ты приносишь больше пользы. — Глаза Гхэ сузились. — Но предательства я больше не потерплю. Ты расплатился со старыми долгами; не делай новых.

— Я так и не понимаю, что случилось.

Мох слабо улыбнулся:

— Я показал ему… как ты это назвал? Поводок. Показал ему западню, в которую его поймала Квен Шен. Как только я узнал о ее существовании, найти ее было легко. — Менг коснулся своей раненой руки. — Она сильна, эта женщина. И опасна.

— Что с ней произошло? — спросил Ган. Гхэ огорченно нахмурился:

— Сбежала — вместе с Гавиалом. Сбежала, и я не знаю куда. Буду их искать.

Ган глубоко вздохнул.

— Дайте мне минуту на размышления, — сказал он. — Мне нужно кое-что сказать вам обоим. И задать несколько вопросов тоже.

Теперь его чувства были так остры, что Гхэ мог слышать кузнечика, стрекочущего в полулиге от него, видеть на таком же расстоянии орех на ветке, а характерный аромат души чуять на еще большем расстоянии. Однако никаких следов Квен Шен и Гавиала ему обнаружить не удавалось — словно те завернулись в непроницаемую мантию исчезновения, как это умели делать самые могущественные жрецы, как скрывался от Реки сам храм.

Удалившись от лагеря, Гхэ дал волю своей ярости. Удары его когтей разносили в щепки деревья, от маленьких обитателей леса и полей ураган его гнева оставлял лишь скелеты. Гхэ жаждал наказать себя, колотить кулаками по камню, пока руки не обагрятся кровью, — испытать боль и тем очиститься.

Но его кожа больше не обладала чувствительностью, плоть и кости стали несокрушимы. Наконец Гхэ сдался. Он не оправдал доверия Реки, но ошибки еще можно было исправить, особенно если он сумеет разгадать, что и почему делала Квен Шен. Он мог теперь вспомнить их страстные объятия, и часть плана Квен Шен стала ясна: она старалась заменить его всепоглощающее стремление найти Хизи темным желанием, обращенным на нее саму. Ей это удалось: Гхэ все еще дрожал, думая об этой женщине, ее теле, ее глазах. Но теперь ему была ясна предательская иллюзия появления на месте Квен Шен: Хизи, заставлявшая его слушаться ласкового шепота, следовать хитрым советам, слетавшим с ее губ…

Ах, как же он насладится местью, когда ее найдет! Никакая страсть, испытанная Гхэ в ее объятиях, не сравнится со сладкой возможностью разрывать по одной нити ее жизни, так же как терзать ее плоть!