Духи времени

Персис расхаживала взад и вперед по коридору. Она просто не могла усидеть на месте. Воображение рисовало ей картины того, что происходит за стенами дома, дрожавшими под порывами ветра. Лидия тоже пришла в крайнее возбуждение, но даже она не решалась теперь выйти на крышу, только говорила все быстрее и быстрее о прошлых бурях и о том, что они приносили. Мокрый плащ она сбросила и теперь сидела на нижней ступеньке лестницы и без передыху говорила, говорила, говорила... Персис захотелось закрыть уши руками, как делала Молли.

Наконец девушка так устала от ходьбы, что вынуждена была сесть в столовой, где три свечи отбрасывали три круга света, а над плечами сидящих нависали тени, как хищные звери, готовые наброситься на добычу. Как и предупреждала миссис Прайор, еда была холодная: хлеб, джем, ломти копченой свинины. Не было даже чая, чтобы запить еду.

Лидия по-прежнему рассуждала о призах, которые может дать море. Она как-то не думала о том, что на кораблях, оказавшихся во власти стихий, гибнут люди. И только когда люстра неожиданно задрожала, хрустальные подвески со звоном ударились друг о друга и пол вздрогнул под ногами, хозяйка дома замолчала.

Персис заметила, что она крепко сжала поверхность стола; ногти ее прямо-таки впились в скатерть.

Но вслед за толчком наступило относительное спокойствие, и Персис немного расслабилась. Вошла миссис Прайор, ведя перед собой Сьюки, и по очереди осмотрела все окна в поисках протекающих щелей.

— Буря кончилась? — спросила Персис.

— Конечно нет, мисс. Мы в самом ее центре — это называется «глаз бури». Потом, когда центр пройдет мимо, ветер снова поднимется. — Было что-то успокоительное в миссис Прайор: ни потоки дождя, ни порывы ветра не могли смутить ее. Как и Персис, она переоделась в сухое, восстановила свою старомодную прическу и выглядела как обычно.

Но новость, которую она принесла, не ободряла, и Персис инстинктивно напряглась в ожидании возвращения урагана. Она утратила всякое представление о времени; иногда девушка думала, что буря длится уже целую вечность. Что сейчас? Ночь? Утро? Но как она ни устала, забраться в кровать, когда бушует стихия, казалось невозможным.

Как и предсказала домоправительница, ветер снова поднялся, и какой-то бесконечный рев бури продолжал держать всех в напряжении. Лидия наконец замолчала. Персис ее почти не слушала, когда начался второй приступ. Иногда она вообще ничего не слышала, видела только, как движутся губы. Они сидели в гостиной при свете одной-единственной свечи с дрожащим огоньком. Один или два раза слышался такой треск, что Персис была уверена: отвалилась часть дома. Но к девушке вернулась ее упрямая храбрость: она ни за что не даст понять, как сильно боится.

Что с кораблями? «Стрелу» привели в гавань, чтобы оценить размеры необходимого ремонта. Но после такой бури она может оказаться в гораздо худшем состоянии. Капитан Леверетт где-то в открытом море, рискуя кораблем и жизнями, собственной и своих людей. Лидия видела ракеты. Повезет ли тем, кто их выпустил, так же, как экипажу и пассажирам «Стрелы»?

Персис обнаружила, что Лидия внимательно наблюдает за ней, смотрит на нее тем же пристальным взглядом, каким смотрела оборванная карга, искавшая убежища у них на кухне несколько часов назад.

— Рада, что не там? — Губы Лидии сложились в легкую улыбку. — «Стрела» такого никогда бы не пережила. Да и Крю не решился бы снимать ее с рифов. Не в такую бурю. А Крю — лучший рекер на островах Ки.

Персис не хотелось думать о «Стреле»; она вообще хотела бы забыть звуки бури.

— Как он стал рекером? — спросила она.

Лидия надула губы.

— Из-за своего упрямства. Он уже в восемнадцать лет получил диплом капитана. Наш отец торговал с Китаем и с Индией. Он хотел, чтобы Крю участвовал в семейном деле, но Крю грезил только морем. И сбежал на одном из идущих в Китай клипперов. Ему было тогда только двенадцать, но характер у него был такой же, как сейчас. — Лидия рассмеялась. — Он по-прежнему горячей ада, как говорит Ральф, только лучше сдерживается. Но когда перестает сдерживаться... — она сделала жест рукой. — Ну, он прирожденный моряк и много работал. Потом он договорился с Палмером Бриггсом...

Персис вздрогнула. И была уверена, что остроглазая Лидия этого не пропустит. Палмер Бриггс хорошо известен в Нью-Йорке, слишком хорошо известен, и репутация у него самая дурная.