ДУХИ ВРЕМЕНИ

Было подмечено, что они не вызвали ни генерала Шабека, ни маршала Настазена. И полковник Намлия ничего не знала до тех пор, пока не стало уже поздно ставить какую бы то ни было стражу. Они осмелились войти в Южный Дворец без надлежащего разрешения. И, – он пожал плечами, – имели с собой что-то такое, что побеждало любую нашу защиту. Хасти наобещал много в отношении нового оборудования, и, возможно, теперь создает его. Двое из моих лучших людей, посланные следить за ними, исчезли – даже их персональный контроль не подсказывает, где они находятся…

– Мертвы? – Талахасси пока что с трудом обращалась к нужным воспоминаниям, чтобы понять то, что он говорил.

– Нет…, по крайней мере личность их не стерта. А я имею лучшего наблюдателя для поиска на этом уровне.

Наблюдатель, подсказала память Ашаки – некто, обученный удивительному и, для Талахасси, непонятному учению храмов, где, по-видимому, психометрия, все еще едва понимаемая в ее мире, могла быть приспособлена для точного и конкретного использования при обнаружении людей.

– Я ходил к Зихларзу. – Теперь Херихор расхаживал взад и вперед в той же самой манере хищника, заключенного в клетку, как раньше делала жрица. – Он говорит, что то, чем пользуется Хасти, не соответствует ни одному устройству, рожденному Высшим Знанием, и что даже с сосредоточенной Силой он сам теперь не может уловить мысли более чем половины подозреваемых офицеров и советников.

Джейта воскликнула:

– Что же сотворил этот слуга Сета, что может противостоять Высшему Знанию?

– Это твоя сфера деятельности, а не моя, Дочь Эпидемека, – огрызнулся Херихор. – Я только знаю, что три флаера, пытавшиеся парить над Южным Дворцом, разбились. И пилоты были мертвы, когда мы нашли их. Я сделал все, а также вызвал войска, в которых действительно уверен. Это в основном личная охрана кэндейс и северные армии. Мы можем, например, с помощью войск взять ворота, хотя если совершим это, то можем вполне спровоцировать тот самый бунт, которого опасаемся. Налдамак должна вернуться. Я привел гвардию в состояние готовности. Но то, что есть у Хасти… – он развел руками. – Он, возможно, даже способен сбить флаер, на котором она прилетит, хотя мы пытались проверить это предположение в течение последних двух дней. Похоже, что, какие бы ни были его возможности, у них есть

предел. Мы были глупцами, что не приставили к нему надежную стражу с самого начала. Глупцами! – Он ударил кулаком по ладони другой руки.

– То, что происходит, – набросился он на Джейту, словно обвиняя ее в каком-то преступлении, – это от слишком большой веры в единственный путь Силы. Хасти далеко обогнал Великое Знание, могу поклясться в этом!

– Он полагается на труд человеческих рук. – Джейта выглядела такой же рассерженной, как и принц. – Человек же не может действовать один без поддержки высших сил.

– Не может? Скажи это моим погибшим воинам, Дочь Эпидемека. Они умерли, задохнувшись, как будто были листьями, которые кружит буря. И не сила Великого Знания сделала это! И даже Зихларз, который, как считают, вмещает в себе высшую степень вашего знания, не может объяснить это. Хасти необходимо остановить – но скажи мне, как? Я больше не буду бесполезно посылать людей в смертельную западню.

Джейта, похоже, подавила в себе минутную вспышку гнева.

– Мы осуществили то, что задумали. Жезл и Ключ находятся в безопасности, в наших руках…

– Ценой еще одной смерти! – бросил он ей.

– Даже если бы это была цена нас всех из Круга Таланта, тем не менее мы отдали бы за это свои жизни, – ответила она спокойно.

– Я знаю, – сказал он негромко. – Я знаю, почему она должна была уйти. Но от этого ее потерю переносить не легче.

А что, если Жезл и Ключ не являются ответом? Что если Хасти открыл что-то, что еще сильнее?…

– Нет! – уверенно прозвучал голос Джейты. – Мы работали над собой сотни веков, чтобы достичь того, что имеем.

Я не верю, чтобы какая-то вещь из металла способна противостоять Великому Знанию, которому мы служим и которое поддерживает жизнь в самом этом мире! Если этот человек попытается…

– Я не из Храма, дочь Эпидемека, – ответил Херихор резко. – И я видел в прошлом, что Веру Избранных возможно совершенствовать. Разве не они заставили пустыню цвести и плодоносить, укрепили нашу расу, пока мы не встали твердо против варваров севера и юга? Ни один человек этого не отрицает: что сделано, то сделано. Но если Хасти создал что-то еще, тогда мы должны принять это, потому что даже Великое Знание может оказаться под угрозой.

Великое Знание. Талахасси пыталась прислушиваться к диспуту, развернувшемуся перед ней, хотя бы краем уха, попыталась извлечь воспоминание (или ряд воспоминаний), касающееся природы этого. Но на поверхность отчетливо всплыла вся жизнь Амона и ее место в ней, однако когда она попыталась вызвать совсем другое воспоминание… Нет, вызывать его – все равно, что пытаться поймать клочки порхающих теней руками. По-видимому, принцесса не регистрировала этого, возможно, считая слишком секретным, чтобы хранить где-то, откуда оно могло быть извлечено.