Духов день (СИ)

Продавец труб от увиденного охренел не меньше Захара. Не часто, судя по всему, на его глазах охотник, одетый как граф, садился на груженую трубами подводу, чертил перед собой непонятный жест, а после исчезал вместе с подводой.

После случая с коровой, которую Харисим по доброте душевной впёр в мой транспортировочный шкаф, я изобразил ещё один Знак прямо посреди двора. Строго-настрого приказал домашним к нему не приближаться, обходить стороной. А то мало ли что. Данила вколотил вокруг знака колья, между кольями натянул ленту. Маруся, по моему наущению, раскрасила ленту в чёрно-жёлтые косые полоски. Теперь даже в темноте никто не должен наткнуться.

Подвода с трубами хряпнулась прямо на колья — частично их поломав, частично загнав глубоко в землю. Ничего, поправим. Зато не зашибло никого.

— Ой, — сказала Груня.

Она тащила к пристройке два ведра воды на коромысле — готовилась купать младенца. Застыла на месте, в изумлении глядя на груженую трубами подводу и сидящего на трубах меня.

— Водопровод будем делать, — хлопнув ладонью по трубам, похвастался я. — Чтобы вода из крана текла, как у нормальных людей. А не с этим твоим неуправляемым снарядом бегать.

Однажды я ради интереса попробовал примерить на себя коромысло. Хрен там плавал! Учиться ловить равновесие этой штукой нужно было, видимо, ещё с колыбели. Ну, или родиться женщиной. Всё, что получилось у меня — залить водой свободное пространство в радиусе трёх метров. Водопровод построить проще, однозначно.

— Ой, — повторила Груня.

— Не «ой», а Данилу позови. Разгрузиться надо. И Тихоныча. А я пока Захара приведу.

Я снова начертил Знак. Увидел перед собой Захара и торговца.

Торговец стоял на коленях, что-то бормотал и осенял себя крёстным знамением.

— Не боись, отец, — успокоил я. — Я не Головин, не расплатившись не сбегу. Напомни, сколько там с меня?

При слове «расплатиться» торговец мгновенно обрёл осмысленное выражение лица. Вскочил и принялся отряхивать колени. Я достал кошель и отсчитал необходимую сумму. Торговец успокоился окончательно. Даже порозовел немного.

— Слушай, отец. А ты в Петербург часто челночишь?

— Круглый год. — Торговец ободрился ещё больше. — Ежели вашей милости надо чего…

— Моей милости информация нужна. Дошёл до меня слух, что в столице есть люди, которые собирают всякие диковины. Из тех времён, когда с неба звёзды падали. Не слыхал о таких?

— Как не слыхать. На то он и Петербург, столица! Там каких только сумасшедших не водится. Ещё и не то покупают, и платят бешеные деньги. На днях вот, сказывают, княгиня одна живую крокодилу купила. Прямиком из Америки привезли.

— Ничего не путаешь? Может, из Африки?

— А оно разве не один уезд? — озадачился торговец.

— Да как тебе сказать… Ладно, грузить не буду. В общем, ты как в следующий раз в столице будешь — про того, кто такие диковины собирает, разузнай подробнее. Где, чего, почём. А после мне расскажи, я в долгу не останусь. Идёт?

— Сделаем, барин. А как мне вас найти-то?

— Кабак «Золотой мешок» знаешь? Где охотники отжигают?

— Да ещё бы не знать.

— Вот, можешь в этом кабаке спросить, где искать графа Давыдова. А если там не ответят — иди к его превосходительству генерал-губернатору. Его охрана со мной точно свяжется без проблем.

— Сделаем, — торговец поклонился.

Я пожал ему руку.

— Всё, отец. Бывай. И на колени можешь не падать, больше я тут в ближайшее время не появлюсь.

Я ухватил за пояс Захара и начертил Знак.

Тьфу, блин! Отвлёкся, забыл. Оказался не в шкафу у себя в башне — плотник, уже едва ли не с закрытыми глазами, возродил его после коровьих разрушений, — а на подводе с трубами во дворе.

Призванный Груней Данила в этот момент как раз стаскивал с подводы трубу. Мы с Захаром бодро кувырнулись на землю.

— Ва-аше… — ошарашенно глядя на меня, поздоровался Данила. — Я, это… Не хотел.

— Да понятное дело. Веришь — я и сам не очень-то хотел. — Я поднялся. — Где Тихоныч?

— Тут, ваше сиятельство! Бегу!

Тихоныч спешил от флигеля к подводе.

— Это, Тихоныч, — я показал рукой на трубы, — будущий водопровод! Организуй мне тут завтра с утра Ефима, который болота осушает.

* * *

Выспался я прекрасно. Всё-таки нигде не спится так хорошо, как дома, в родной усадьбе. Спустился в столовую.

Ефим меня уже дожидался, вскочил на ноги.

— Чем служить могу, ваше сиятельство?

Я вкратце рассказал, чем. Ефим обалдело зачесал в затылке.

— Да ты не тушуйся, — подбодрил я. — Одного голову ломать не заставлю. Помогу.

Я руководствовался простой логикой: если человек знает, как отводить воду, то и с подводкой её уж как-нибудь разберётся.

Не ошибся. За завтраком мы с Ефимом обсудили детали. После завтрака бодро двинулись к речке.

На заднем дворе, конечно, есть колодец. Но из него черпают только воду, предназначенную для питья. Для стирки, мытья посуды, банных процедур и прочих нужд воду таскают из речки — опасаются, что колодец пересохнет. Прецеденты, говорят, были. А следовательно, лучше не рисковать.