Духовная медицина

Мы уже говорили, что разумному человеку не следует давать волю своей страсти в том, в чем он опасается навлечь на себя впоследствии печаль, страдание и раскаяние. Мы считаем, что именно это и навлекает ложь на своего хозяина, ибо человека, пристрастившегося к лжи и часто лгущего, не минет позор, и он не спасется от него либо из-за противоречия, часто случающегося в его сообщениях по ошибке или забычивости, либо вследствие знания кем-то из его собеседников, слушающих его, сути дела, противоположного тому, что он говорит. Лжецу доставляет наслаждение или удовольствие не столько ложь его,— пусть даже он лжет всю жизнь,— сколько чувство, которое выглядит в его глазах достоинством, и которое подавляет соответственно испытываемую им пусть даже один раз за всю жизнь горечь стыда и смущения при позорном разоблачении его лжи, презрительном отношении к нему людей, считающих его ничтожеством, низким и подлым человеком, не вызывающим симпатии и доверия. А он может испытывать стыд только в том случае, если еще является человеком, знающим хоть какую-нибудь себе цену, еще не впавшим в полное омерзение и низость. Подобные ему люди не пользуются уважением среди людей несмотря на то, что к нему обращаются с речами, которыми хотят его исправления. В силу того, что предпосылки позора лжеца обнаруживают себя довольно-таки поздно, невежда долго еще может гордиться своим дутым авторитетом. Умный же человек не впутает себя в то, чего он опасается, и от чего не оберется позора, а убережется от этого и будет действовать решительно.

Я говорю: воистину известия, в которых нет и доли правды, бывают двух видов. Один из этих видов представляет собой вести, посредством которых желают сделать доброе и приятное дело и которые, даже если раскроется их ложность, будут иметь для того, кому их сообщили, явную пользу и положительный итог. Данный вид вестей не будет вызывать возмущения и осуждения при всем том, что нет в них истины. Примером этого вида может служить такой рассказ. Некий человек прознал от какого-то правителя о том, что завтра тот намеревается казнить его друга. Но когда наступил следующий день, у правителя произошло какое-то событие, заставившее его отказаться от казни этого друга. А человек тот тем временем явился к своему другу и сказал ему, что спрятал где-то в своем дворе клад, который не может отыскать сам и поэтому завтра будет нуждаться в его помощи. Он приводит друга к себе домой и на следующий день заставляет его копать вместе с ним во дворе, отыскивая тот неведомый клад. Но когда проходит день и выясняется, что правитель изменил свое решение, тогда тот человек открывает своему другу всю правду.

Я утверждаю, что этот человек, сказавший вначале своему другу то, что не было правдой, не заслуживает порицания и не может считаться посрамленным, когда обнаружилось, что известие его о кладе оказалось заведомо ложным, ибо этим он хотел осуществить доброе, славное и полезное дело в отношении того, кому он об этом сообщил. Это и подобные ему известия, не содержащие правды, не навлекают на их передатчика позор, порицание и сожаление, а, наоборот, вызывают благодарность и добрые похвалы.

Что касается второго вида известий, не имеющих этой задачи, то раскрытие их приносит позор и осуждение. Позором они чреваты даже тогда, когда совершенно не причиняют адресату никакого вреда. Это подобно тому, как некий человек рассказывает своему другу, что в таком-то городе он видел животное или жемчуг или растение такого-то рода, а история его такова-то. Но рассказ его — неправда и такие рассказчики — лжецы преследуют только одну цель: вызвать этим восхищение собой. А осуждение эти известия вызывают в том случае, когда они причиняют вред. Это подобно тому, как некий человек говорил своему другу, что правитель такого-то большого и богатого города желает сблизиться с ним и страстно к этому стремится. Он также доподлинно заверил друга, что если он соберется и отправится к этому правителю, то займет при нем такое-то место и обретет такое-то положение. А говорил он другу это, надеясь присвоить что-либо из имущества, которое тот оставит, собираясь в поездку. И вот после трудных раздумий, испытав всяческие тяготы и перенеся разные лишения, его друг прибыл наконец к тому правителю, но не нашел, что было бы правдой из описанного им. Наоборот, он увидел, что правитель зол и разгневан на него. И тут он пришел в себя.

Было бы более предпочтительным и справедливым называть лжецом, сторониться и остерегаться того, кто лжет, пусть даже если к этому вынуждают обстоятельства, или лжет, чтобы достичь какой-то крупной цели. А тому же, кто считая ложь допустимой и уместной, прибегает к ней для достижения низких и подлых целей, лучше и предпочтительней употреблять ее разве только ради осуществления высоких и благородных целей.

Раздел десятый

ОБ ОТВЕРЖЕНИИ СКУПОСТИ