Духовная прародина славян

Сохранившиеся у белорусов предания о прародителе своего народа князе Бое, равно как и генетически родственные ему представления восточных и западных славян, восходят к каменному веку, а то и к возникновению Homo sapiens, человека современного вида. Они красноречиво свидетельствует о непрерывности родовой памяти далеких предков славян на протяжении последних 70—100 тысячелетий. Тот факт, что предание о Великом Охотнике передавалось из уст в уста многими десятками тысяч поколений и дошло у белорусов практически до наших дней, однозначно свидетельствует о том, что люди на протяжении всего этого периода воспринимали его в качестве предка, в противном случае это предание просто не сохранилось бы. Однако эта непрерывность родовой памяти автоматически предполагает и непрерывность существования в этот период и ее носителей — далеких предков славян. Об этом говорит и сама форма белорусских преданий о Бое — несмотря на их генетическое родство с аналогичными индоевропейскими мифами, они не являются заимствованиями ни из греческой, ни из армянской, ни из скандинавской или какой-либо другой мифологии, что предполагает их самостоятельное развитие из изначального прамифа. Таким образом, вряд ли правильно рассматривать возникновение праславян как результат механического смешения носителей двух или более археологических культур в сравнительно позднюю историческую эпоху, как это делают некоторые археологи. Несмотря на все смешения, контакты и культурные влияния, несомненно имевшие место, наличие родовой памяти красноречиво говорит о существовании восходящего к каменному веку ядра, образовавшего впоследствие славянское племя.

Однако, как бы ни важны были эти обстоятельства для изучения древнейшей истории наших предков, значение образа небесного охотника для духовного развития было еще большим. Во-первых, весьма показательно, что первобытные люди увидели источник и первопричину своего бытия именно в звездной вышине, почувствовав с ней какую-то таинственную внутреннюю связь.

Важно и то, что это восхищение и чувство внутренней сопричастности со светилами на ночном небосклоне не ограничилось одним или двумя индивидумами, а стало общим духовным достоянием всего племени, представлявшего собой тогда зародыш всего современного человечества. Весьма показательно, что из всего множества звезд первобытные люди выделили именно созвездие Ориона, в котором они увидели небесного охотника и своего прародителя, которому со временем они стали поклоняться. Создание мифа о небесном охотнике-прародителе стало, таким образом, переломным моментом, когда впервые в человеческом сознании Небо и Земля, а точнее, человек на Земле, оказались связаны между собой. Возможно, это и стало первым религиозным откровением человечества. Следует отметить, что в силу своей природы, еще во многом отягощенной животными и полуживотными инстинктами, первобытные люди восприняли его на своем уровне, в результате чего у небесного охотника и появилась тяга к сексуальному насилию и безудержному истреблению животных.