Духовная социализация личности как социокультурная основа национальной безопасности России. Монография

Но если нельзя успешно внедрить универсалистско-технологическую рациональность в коллективистское общество, то, может быть, можно трансформировать такое общество в индивидуалистское? Из того факта, что советский человек был человеком не западным, некоторые современные либералы делают вывод о том, что постсоветский человек должен стать человеком западным. Но такое следствие ничем не аргументировано. Так, Е. И. Дискин утверждает: «За эти годы (годы реформ – авт.) родилась новая Россия, хотя мы заплатили за это непомерно дорогую цену. Далеко не все разворовывали бюджет. Брошенные на произвол судьбы миллионы людей показали чудеса предприимчивости и энергии. «Челноки» за кратчайший срок создали целый сектор экономики (…) Мелкий бизнес, задавливаемый государством и рэкетом, – подлинная школа свободы и рынка»[87].

Перед нами предстает картина формирования «нового человека». Но если следовать терминологии (присутствующей в названии данной публикации) Е. И. Дискина, то это – социальная утопия. Да и незачем нам такое «прекрасное» и «индивидуалистское» общество, в котором по собственному признанию Е. И. Дискина, «государство бросило на произвол миллионы людей», «государство и рэкет задавливают бизнес» и т. д.

Поэтому прав Р. Л. Лившиц, когда утверждает: «Надеяться на расширение Запада за счет не западных народов нелепо, ибо Запад – система паразитическая. Она может существовать только за счет постоянного притока материальных ценностей извне (…) Все надежды на то, что в России в результате «реформ» сформируется человек западного типа, homo postsoveticus, не оправдались. Строптивая российская реальность не пожелала следовать грезам «реформаторов»[88].

Как свидетельствует исторический опыт борьбы западников и почвенников в нашей истории, выбор в пользу «коллективистского» общества осуществлялся все-таки чаще. В этой связи особый интерес представляет работа А. М. Ковалева «Диалектика способа производства общественной жизни», в которой автор пишет: «Под способом производства общественной жизни (…) понимается совокупность всех форм жизнедеятельности людей и их общественных отношений, которые направлены на производство и воспроизводство собственной жизни, а также средств к жизни, и которые, будучи обусловлены определенными природными и социальными факторами, обеспечивают воспроизводство общества как целого развивающегося социального организма…»[89].

И далее: «Способ материального производства – это сердцевина способа производства общественной жизни, но общественная жизнь отнюдь не сводится к материальному производству»[90].

Исходя из этого диалектического единства, Н. М. Чуринов обращается к рассуждениям А. А. Ирвина и делает следующее справедливое замечание: «Поскольку на таком (по А. А. Ирвину, понятие коллективизма равноценно признанию абсолютного главенства кого-то над кем-то – авт.) понимании коллективизма строится вся работа, то нужно было бы прояснить, что такое «главенство» и «абсолютное главенство». Ведь если главенство понять как ограничение свободы личности. А абсолютное главенство – как абсолютное ограничение свободы личности, то тогда понятие «коллективизм» в данном положении оказывается неуместным, поскольку основоположники теоретизации индивидуалистического общества (английские, французские, американские и др.) как раз и доказывали необходимость ограничения свободы и полагали, что реально абсолютное ограничение свободы личности недостижимо. Теоретизация же коллективистского общества требует учета многовекового социального опыта, рассуждения в терминах совершенства общественных отношений. И в этом случае, ни о каком главенстве над личностью общества, государства, нации или класса не может идти речи»[91].

Особо следует отметить продуцируемую в науке идею о возможности замены одного типа общества другим. А. А. Ирвин по этому поводу пишет: «В ряде европейских стран индивидуалистические общества в XX веке были заменены на довольно длительный период коллективистическими»[92]. Но, по всей видимости, А. А. Ирвин перепутал смену типа власти с типами общества. А власть и общество – это далеко не одно и то же. Поэтому поводу Н. М. Чуринов делает следующий вывод: «По нашему мнению, осуществление такой замены даже на короткий период времени невозможно, поскольку тип общества устанавливается не каким-либо декретом или радикальной реформой, а объективными причинами»[93]. К таким причинам (основаниям) Н. М. Чуринов относит следующие моменты:

– естественно-исторический процесс для своего движения и развития предполагает определенный источник. По-видимому, данным источником является его противоречивость, его диалектика. В таком случае естественно – исторический процесс должен измеряться отношениями совершенства, поскольку, по Аристотелю, противоречие является олицетворением совершенства;