Духовная связь

"Я не хочу, что бы ты пыталась удержать те чувства, которые прошли.

Это в прошлом.

Всего этого не случится снова.

Никогда.

Лучше для нас, если мы будем вести себя как чужие.

Лучше для тебя."

Чувство любви и сострадания шевельнулось во мне нагревая — до белого каления.

"Если ты мне говоришь о том, что я могу и не могу," прохрипела я низким голосом, как я могла, "тогда по крайней мере имей мужество, чтобы сказать это мне в лицо!"

Он завертелся так быстро, что он мог бы действительно быть Стригоем.

Его лицо было наполненно…

что? Не то, чтобы ранней депрессией.

Не ярости, или хотя бы немного гнева.

Было что-то большее…

смешанное отчаянье, разочарование и, возможно, даже страх.

Упоминание всего этого отражалось болью на его лице, как будто он страдал от ужасной муки.

"Я не хочу, что бы ты была здесь," сказал он, сверкнув глазами.

Его слова ранили, но кое-что во всем этом взволновало меня, так же, как раньше я видела его одобрение, когда я легкомысленно высказывалась.

Это был не холодный и расчётливый Стригой.

Это был не побеждённый человек в клетке.

Это был мой старый инструктор, мой возлюбленный, это был тот, кто атаковал мою жизнь с интенсивностью и страстью.

"Сколько раз я должен говорить тебе это? Ты должна держаться подальше от меня."

"Но ты не сделаешь мне больно.

Я знаю это"

"Я уже делаю тебе больно.

Почему ты не можешь этого понять? Сколько раз я должен это говорить?"

"Ты сказал мне.

ты сказал мне, прежде чем уйти, что ты любил меня."

Мой голос дрожал.

"Как ты можешь это допускать?"

"Потому что слишком поздно! И это легче, чем напоминать, что я сделал для тебя" — Его контроль сломался, и голос его эхом разнёсся в задней части церкви.

Священник и те, кто всёещё был в церкви, не замечали нас, но мы определенно привлекли внимание тех, кто находился в задней части церкви.

Некоторые из опекунов застыли, и снова, я должна была повторять предупреждение самой себе.

Независимо от того, как зла я была на Дмитрия, как бы не обманывала себя, я чувствовала, он отвернулся от меня.

Я не могла допустить, чтобы другие подумали, что он опасен.

Дмитрий, конечно, не собирался хватать чью — то шею, но он был явно расстроен, и можно было бы перепутать его расстройство и боль кое для чего более зловещего.

Я отвернулась от него, стараясь успокоить свои смешанные чувства.

Когда я посмотрела назад, наши глаза встретились, сила и электричество, прошло между нами.

Дмитрий может игнорировать всё, что хочет, но эта связь, что была глубоко с нами, всё еще там.

Я хотела прикоснуться к нему, не только задевать мою ногу, но и целиком.

Я хотела обнять его своими руками, прижать к себе, заверяя его, что мы могли бы сделать что-нибудь вместе.

Даже не подозревая об этом, я приблизилась к нему, нуждаясь в том прикосновении.

Он вскочил, как будто я змея, и все его стражи выступили вперед, готовясь к тому, что он может сделать.

Но он ничего не делал.

Ничего, только смотрел на меня с таким видом, что у меня в жилах застыла кровь.

Как если бы я была странной и плохой

"Роза

Пожалуйста остановись.

Пожалуйста оставайся в стороне"

Он прилагал все усилия, чтобы оставаться спокойным.

Я вскочила такая же злая и разочарованная, как он.

У меня было ощущение, что если я останусь, то мы оба схватились бы.

В пол голоса, я проговорила,"Это еще не конец.

Я не буду отказываться от тебя."

"Я отказался от тебя," сказал он отступая, мягким голосом.

Любовь проходит

Моя прошла

Я смотрела на него с недоверием.

За всё это время, он не разу не выражался так.

Его пртест всегда был для каког-то блага, он чувствовал раскаянье за жизнь монстра, и шрамы от любви.

Я отказался от тебя.

Любовь исчезает.

Моя исчезла.

Я пошатнулась, острая боль от этих слов поразила меня, как если бы он ударил меня.

Что-то изменилось в его взгляде, как будто он знал, на сколько мне больно.

Я не осталась смотреть.

Вместо этого, я продвигалась к выходу и выбежала из задней двери, опасаясь, что если останусь дольше, все в церкви увидят мои слёзы.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ

Я никого не хотела видеть после этого.

Я шла в мою комнату так быстро, как только могла, не замечая на своём пути ни препятствий, ни людей.

Снова и снова слова Дмитрия звучали у меня в голове: "Любовь исчезает.

Моя исчезла."

Каким-то образом это было худшим из всего, что он сказал.

Не поймите меня неправильно: остальное тоже было не из приятного.

Его слова о том, что он собирается уничтожить меня, игнорируя наши прошлые отношения, заставляли меня чувствовать себя просто ужасно.

Тем не менее, как бы всё это не было больно, оставался крошечный лучик надежды, что все еще остался маленький огонёк любви между нами.

Что он до сих пор любит меня.

Но…

любовь исчезает.

Это было нечто совершенно другое.

Это означало что мы умерли бы, тускнея, пока это не осыпется и не улетит прочь, как высохшие листья на ветру.

Размышления об этом вызывали у меня боль в груди и в животе, и я свернулась на кровати, обняв себя руками, как будто это могло уменьшить боль.

Я не могла принять то, что он говорил.

Я не могла принять то, что, каким-то образом, после всех тяжелых испытаний его любовь ко мне ушла.