Духовная связь

Мне удалось снова щелкнуть выключателем, закрыв глаза на то, что передо мной Дмитрий.

Он был хищником, а я — жертвой. И я рисковала быть съеденой.

"Прости," сказала я сквозь плотно сжатые зубы, тяжело и безуспешно пытаясь вырваться из его хватки.

"Быть частью синдиката немертвых не входит в мои планы."

"Я знаю", сказал он.

Я могла поклясться, что видела печаль на его лице, но позже убедилась, что, должно быть, мне это почудилось.

"Вечность будет одинокой без тебя."

Вдруг пронзительный звук зазвенел в моих ушах.

Мы оба вздрогнули.

Шум, целью которого было напугать людей, был адом для такого чуткого слуха, как у нас.

Но я не могла не почувствовать облегчения.

Пожарная дверь.

Наконец-то, эти идиоты — да, я не испытываю угрызения совести обзывая моих друзей идиотами, когда они ведут себя подобным образом — покинули здание

Я почувствовала солнечный свет через свою связь — это было моим утешением, поскольку клыки Дмитрия приближались к моей артерии, из которой он собирался выпить мою жизнь вместе с кровью.

Я надеялась, что сигнал тревоги отвлечет его, но он был слишком умен.

Я снова боролась, надеясь, что смогу использовать его удивление, но это было напрасно.

Что на самом деле его удивило, так это кол Эдди, вонзающийся в бок его живота.

Дмитрий зарычал от боли и отпустил меня, поворачиваясь к Эдди.

Лицо Эдди было суровым и невозмутимым.

Если появление Дмитрия и встревожило его, мой друг не показал этого.

Со всего что я знала, Эдди даже не считал это Дмитрием.

Вероятно, единственное, что он видел — что это был Стригой.

Имено этому нас и учили.

Видеть монстра, а не человека.

Внимание Дмитрия в этот момент было сосредоточено на мне.

Он хотел растянуть мою смерть.

Эдди был просто досадной помехой, от которой ему надо было избавиться, чтобы он мог продолжить нашу игру.

Эдди и Дмитрий увлеклись танцем, похожим на нашу борьбу с Дмитрием, которая была ранее, за исключением того, что он не знал движений Дмитрия в такой степени, в какой знала их я.

Из-за этого Эдди не смог полностью избежать того, что Дмитрий схватил его за плечо и швырнул к стене.

Этот маневр был нацелен, на то чтобы Эдди ударившись о стену проломил себе череп, но Эдди удалось сгруппироваться, и основной удар на себя приняло его тело.

Это тоже нанесло достаточно вреда, но он был еще жив.

Всё это произошло за доли секунд.

И в этот мимолетный момент моя точка зрения изменилась.

Когда Дмитрий нависал надо мной, чтобы укусить, мне удалось преодолеть мысль о нём, как о человеке, которого я когда-то знала и любила.

Моментально став жертвой, жизнь которой скоро закончится, я старалась настроить себя на режим драки.

Теперь, наблюдая как кто-то другой борется с Дмитрием… видя как кол Эдди нацелен на него… внезапно я потеряла свою холодную обьективность.

Я вспомнила почему я здесь.

Я вспомнила то, что только что узнала от Роберта.

Хрупкий.

Это было все еще все столь хрупкое.

Я клялась себе, что если настанет момент, когда Дмитрий будет готов убить меня, а я не узнаю больше ничего о спасении Стригоев, я сделаю это.

Я убью его.

И я решила рискнуть.

Вместе, Эдди и я, мы могли бы убить Дмитрия.

Мы могли бы покончить с этим злом, как он хотел когда-то.

Но все же… меньше чем полчаса назад, я испытала слабую надежду на то, что Стригоя можно спасти.

По-правде говоря, хоть Виктор и сказал, что это должен сделать именно пользователь духа, мне это казалось бессмысленным, но Виктор верил в это.

А если кто-то вроде него верил… я не могу этого сделать.

Дмитрий не может умереть.

Не сейчас

Я выставила вперед свой кол, и нанесла сильный удар под углом по затылку Дмитрия.

Он издал яростный рев и смог развернуться и оттолкнуть меня, в то время как отражал удары Эдди.

Дмитрий был так хорош.

Но кол Эдди подбирался всё ближе к сердцу Дмитрия, взгляд моего друга был решительным, нацеленным на убийство.

Внимание Дмитрия переключалось между нами двумя и на какойто краткий миг — на какието полвздоха — я увидела, что кол Эдди находится в зоне, с котороый он может атаковать сердце Дмитрия.

Выпад, который было похоже мог достичь цели, там, где я когда-то потерпела неудачу.

Вот почему я сделала это — одним четким движением, я сделала выброс со своей позиции, с силой ударив по лицу Дмитрия и оттолкнув руку Эдди в сторону.

Это было прекрасное лицо.

Мне жалко было испортить его, но я знала, что Дмитрий исцелится.

Как только я завершила атаку, отбросив его назад, спотыкаясь, я жестом показала Эдди, что пора отходить к пожарной двери, где пронзительно верещала сигнализация, все еще предупреждая об опасности.

На бесстрастном лице Эдди промелькнуло удивление, и на мгновение мы были поставлены в тупик: я подталкивая его к двери, а он двигался в сторону Дмитрия.

Все же я видела колебания.

Позиция была утеренна, и я выталкивала Эдди к двери, но он не хотел оставить Стригоя. Это было против того, чему его учили на тренировках.

Несмотря на это, Дмитрий воспользовался стечением обстоятельств.

Его рука потянулась и схватила мое плечо, пытаясь толкнуть меня назад.

Эдди схватил мою руку и потянул вперед.

Я вскрикнула от удивления и боли.