Духовная традиция и общественная мысль в Японии XX века

В периоды Мэйдзи и Тайсё в Японии появилось множество философских и социологических обществ и кружков, посвящённых, как правило, изучению трудов какого-то одного западного мыслителя. Страну наводнили переводы произведений И. Канта, Г. Гегеля, А. Шопенгауэра, О. Конта, А. Бергсона. Сам процесс перевода представлял собой особый этап развития научного знания в Японии. Теоретические понятия как таковые в домэйдзийскую эпоху не формулировались, и японцы вполне удовлетворялись буддийско-конфуцианскими представлениями, выступающими основой их мировоззрения. Эти представления были оформлены иероглифической письменностью, весьма конкретной и не предназначенной для выражения абстракций. Для изображения западных терминов японцы пользовались разными методами. Например, «омонимическим», когда подбирались иероглифы, произносящиеся и чисто фонетически совпадающие со звучанием соответствующего переводимого слова. Один из первых японских социологов, Като Хироюки (1836–1919), для обозначения, скажем, христианства пользовался созвучным термином киристо-кё (Киристо – Христо). Между тем, слово киристокё состоит из трёх иероглифов, означающих «основа», «надзирать» и «церковь».

Но появились и «смысловые» переводы. Так, другой известный социолог того времени, Ниси Аманэ (1826–1894), для переложения термина «философия» применил слово из двух иероглифов: тэцу – мудрость и гаку – учение. Кстати, термин тэцугаку прижился в японском языке и до сих пор используется для обозначения философской науки.

Серьёзные трудности для перевода на японский представлял термин «социология». Ниси Аманэ предлагал вначале достаточно общее и широкое слово «ниннэнгаку», буквально означающее «учение о человечестве». По мнению исследователя истории социологической мысли Японии Кавамуры Нодзому для обозначения термина «социология» японский эквивалент сякайгаку поначалу не применялся. Использовались такие слова как косайгаку – «учение об отношениях», ниннэнгаку – «учение о человечестве», сэйтайгаку – «политическое учение».[140]

Иероглифическая письменность с её языком образных понятий наложила отпечаток на всё развитие философской мысли Японии, включая социологическое знание. В иероглифике не содержалось таких абстракций, как на Западе. Иероглифические «абстракции» изображались числом. Пример – знаменитая «Книга перемен» – «И-цзин», с её системой гадания, выраженной своеобразным графическим способом. В то же время делались попытки передачи абстрактного через конкретное. Так, в книге бесед Конфуция «Лунь-юй» содержатся описания поведения человека в семье и обществе и на основе этих конкретных описаний выводятся вполне абстрактные понятия «гуманизм», «справедливость», «человеколюбие». В конфуцианском классическом труде «Чунь-цю» («Весна и осень») часто встречаются описания событий, передающих чувственные впечатления, на языке неопозитивизма называемые «протокольными предложениями».

С другой стороны, само конфуцианское учение давало повод для его философско-социологического комментирования. Из описания поведения конкретного человека в конкретной ситуации выводились всеобщие нормы поведения. При этом существовало различное толкование «общественного порядка», «равенства», «неравенства» и т. д.

Анализируя письменные источники конфуцианства, можно прийти к выводу, что китайцы, а вслед за ними и японцы нашли выход из ситуации зависимости от иероглифического письма. Абстракции, необходимые для развития и упорядочения философского мировосприятия, выражались через «конкретность» и число. Именно метод конкретности оказал влияние на процесс усвоения и переосмысливания в Японии западных теорий.[141]

Первые японские социологи были ещё и просветителями прозападного направления. Они несли в японское общество идеи западной культуры и философии.[142] Упоминавшийся выше Като Хироюки активно занимался издательской деятельностью, был автором множества журнальных и газетных публикаций, стал одним из основателей Токийского императорского университета. Ниси Аманэ также активно печатался, пропагандируя идеи западного просвещения, был членом комитета по созданию Японской Академии наук. Ниси учился в Голландии и в своих ранних работах опирался на концепцию Ж.-Ж. Руссо о государственном устройстве. В социологии он разделял идеи О. Конта.

Основное требование японского просвещения – конституционное правление. Като Хироюки даже считал, что оно является естественным выражением конфуцианских принципов, в частности «добра» и «зла». Согласно Като, «конфуцианское» добро имеет общественный характер, а зло – сугубо личный. Поэтому конституционная система правления, будучи общественной, предпочтительнее личного единовластия императора.[143] В итоге этот японский социолог, взяв западное понятие и обосновав его исходя из принципов традиционной морали, создал некий сплав восточных и западных представлений.