Духовно-аскетические беседы Часть 2

– Институт схимы – это обряд возведения в высший духовный сан. Схима результат обрядового мышления и томизма официальной идеологии Римской Церкви, стремившейся от её создания всё вогнать в рамки законничества, томоса и формальной обрядовости, а исихазм – это сама суть духовно-аскетической практики анахоретства и духовного делания подвижников и отцов – пустынников Египта, Палестины и Малой Азии.

Схима – это обряд и регламентированный чин пострига по церковному закону, а исихазм – это естественное следование закону Логоса, как высшего закона Духа. Проще говоря, в официальной церкви можно быть схимником по обряду не будучи при этом исихастом по сути и наоборот, можно быть исихастом по сути, не будучи при этом схимником по обряду и чину. Так понятно?

– Да, так понятнее, а почему тогда ты мне предлагаешь тайный постриг в схиму, а не исихазм в миру ? Мне кажется с исихазмом было бы всё гораздо проще.

– Проще, – с улыбкой ответил старец, – но не в твоём случае, мой друг. Ты церковный человек в прошлом до мозга костей пропитанный церковной обрядовостью, которая у тебя заложена вместе с официальным религиозным образованием, поэтому ты не сможешь стать тайным исихастом в миру, поскольку для этого у тебя нет духовной свободы, а вот схимником стать возможно и сможешь, поскольку это больше соответствует твой модели религиозного мышления.

Как бы тебе это объяснить попроще. Для тех, кто изначально шёл путём и традицией религиозного чудоверия, любое осознанно волевое усилие над собой – это едва ли не грех «своеволия», поскольку в жизни обрядоверующих всё должно осуществляться только лично Богом без участия воли человека и по установленному чину и обряду.

А в исихазме почти в точности наоборот, всё достигается благодаря самопонуждению и воле самого человека, которую он проявляет сам и вполне осознанно благодаря знанию мистического богословия христианства, закона Логоса и учения отцов о нетварных энергиях.

– Ты хочешь сказать, что моё обрядовое мышление для всего требует обряда и ритуала ? – переспросил молодой человек.

Старец ехидно засмеялся и с улыбкой ответил:

– Именно так, честно говоря. Всю значимость становления на путь исихии и умного делания в миру ты можешь ощутить своим сердцем только тогда, если это будет сделано не условно, а по форме обряда тайного посвящения в великую схиму, причём, обряда по сути и благодати. Понимаешь?

– Да, понимаю. Значит, схиму можно считать обрядом введения в исихазм?

– В какой-то мере да, – не совсем уверенно ответил старец, – хотя, такая постановка вопроса для меня неожиданна, но и схима и исихазм – это путь умерших для мира, у которых уже фактически не остаётся серьёзных мирских целей и задач.

– А между схимниками и исихастами есть разница и если есть, то в чём она заключается ?

– У исихастов больше внутренней свободы чем у схимников в силу отсутствия обрядового мышления, жёстко привязанного к внешним обрядам и ритуалам. У схимников этой внутренней свободы меньше, поскольку они, как и ты, очень сильно во всём зависят от института церкви, формального благословения и обряда. Так повелось испокон веков и никто уже не изменит этой закономерности и традиции.

– Отче, а ты мог бы хотя бы в самых общих чертах описать мне главные отличия схимников от исихастов и из-за чего вообще образовались эти различия ?

Старец почесал голову и не совсем уверенно начал говорить:

– Это давняя история, уходящая корнями в глубь веков. Я тебе как-то говорил, что истинные иноки и исихасты на дух не переносят белого церковного духовенства, считая его наёмными служащими, трудящимися в церкви не по призыву Духа, а по религиозным убеждениям и за социальные гарантии, включая стабильный оклад.

В этом отношении и сокрыта тайна и ответ на твой вопрос. Всё дело в том, что официальный церковный институт и институт исихазма на протяжении всей церковной истории двигались к Богу и духовному совершенству разными путями.

Церковный институт много лет разрабатывал свою стратегию существования в миру вместе с государством через ублажение религиозных запросов высшей знати и царя на комфортную религиозность и комфортное спасение через мирское благочестие, не требующее чрезмерного подвига и полноты совлечения ветхого человека.

А исихазм двигался в точности противоположным путём внутреннего делания через полное распятие, умерщвление и совлечение ветхого человека. Поэтому схима хотя и говорит о смерти для всего мирского, но практически не предполагает всей той строгости и тех специфических духовных практик, которые имеют место в исихазме.

Для схимника по церковному преданию победа над одной страстью – это уже признание духовного подвига и совершенства, а в исихазме победа над всеми страстями – это только половина пути.

– Значит, исихазм всё же более требователен, чем схима? – переспросил молодой монах.