Духовное наследие

Это было давно, когда я был еще Павлом Ивановичем. Однажды поехал я в театр. Шли в первый раз "Гугеноты". Сидел я с моим начальством. Поют на сцене любовные песни, а мне приходит на ум: "А что, если я сейчас умру, куда пойдет душа моя? Уж, конечно, не в рай. Но если не в рай, то куда же?". Страшно мне стало, уж и на сцену смотреть не хочется. А внутренний голос говорит: "Уйди отсюда!". Но как же уйти? Начальство сидит, неудобно. А внутренний голос все повторяет: "Уйди, уйди...".

Я встал, тихо дошел до двери и вышел. Сначала пошел медленно, а затем все скорее и скорее, взял извозчика и поехал домой.

С тех пор я стал избегать театра. Бывало, придут товарищи, ложу предлагают взять пополам, а я отказываюсь то по одной причине, то по другой. Затем глаза у меня разболелись, так больше я и не ходил в театр.

Очень мне захотелось узнать через несколько лет, кто помог мне уйти от "Гугенотов". Оказалось, что в первый раз "Гугеноты" шли 4 октября, когда празднуется память святителя Варсонофия. Понял я тогда, что этот святой убедил меня уйти из театра.

Много лет прошло после того. Я был уже в монастыре, готовился к постригу. Вдруг опасно заболел. Все отчаялись в моем выздоровлении, решили поскорее совершить пострижение. Помню, наклонившись надо мной, спрашивают: "Какое хочешь получить имя?" Я с трудом едва мог ответить: "Все равно". Слышу, при пострижении именуют меня Варсонофием. Следовательно, и здесь святитель не оставил меня, но пожелал быть моим покровителем.

6 января 1909 г.

Великая награда уготована любящим Господа. Апостол Павел говорит: "...Око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его" (1 Кор. 2, 9).

Да, бесконечно блаженны будут сподобившиеся получить Жизнь Вечную. Что такое рай, мы теперь понять не можем. Некоторым людям Господь показывал рай в чувственных образах, чаще всего его созерцали в виде прекрасного сада или храма. Когда я еще жил в миру, Господь дважды утешил меня видениями рая во сне. Вижу я однажды великолепный город, стоящий на верху горы. Все здания города необыкновенно красивы, какой-то особенной архитектуры, какой я никогда не видел. Стою я и любуюсь в восторге. Вдруг вижу, приближается к этому городу юродивый Миша. Одет только в одну рубашку, доходящую до колен, ноги босые. Смотрю на него и вижу, что он не касается земли, а несется по воздуху. Хотел я что-то у него спросить, но не успел: видение кончилось, и я проснулся. Проснулся я с чувством необыкновенной радости в душе. Выйдя на улицу, я вдруг увидел Мишу. Он, как всегда, спешит, торопится. "Миша, — говорю, — я тебя сегодня во сне видел". Он же, взглянув на меня, ответил: "Не имамы бо зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем" (Евр. 13, 14). Сказав это, он быстро пошел вперед.

В другой раз вижу, что стою в великолепном храме. Царские двери открыты, служат пасхальное богослужение. На амвоне стоит диакон из одной казанской церкви. Говорит он песню Пасхального канона, а хор вторит ему. Особенно запечатлелись в моем уме последние слова: "Совершен речеся". Удивительно пел хор. Я никогда в жизни не слышал такого пения: казалось, что звучал каждый атом воздуха. Пение это умиляло и приводило в неописуемый восторг. Теперь уже я, грешный, таких снов не вижу, не дает Господь такого утешения — иди так на жизненном пути, — а хотелось бы еще хоть раз пережить те восторги. Помню, долго я был под впечатлением сна. Старался припомнить каждую его подробность. Думалось мне еще, отчего это в небесном храме я видел нашего диакона. Стал о нем расспрашивать знающих его людей. Сначала получал неудовлетворительные ответы: бас у него, говорят, отличный. Что бас — ради него в рай не попадешь. Потом я узнал, что он тайный подвижник.

О, если бы нас всех Господь сподобил улучить рай небесный! Впрочем, нужно надеяться на это: отчаиваться — смертный грех. Разные есть степени блаженства, смотря по заслугам каждого: иные будут с Херувимами, другие — с Серафимами и так далее, а нам бы только быть в числе спасающихся.

Такие великие подвижники, как преподобный Серафим, были Серафимами по духу и теперь унаследовали их славу. Конечно, не все могут достигнуть такой святости. Покойный батюшка отец Макарий говорил: "Такие светила, как преподобные Антоний Великий, Макарий Египетский и прочие, были у Господа генералами, они и заняли генеральские места, мы же солдатики, и благо нам будет, если хоть самое последнее место займем среди спасающихся".

Дух злобы, распаляемый завистью к роду человеческому, стремится всех совратить с пути правого — и ленивых и нерадивых действительно совращает.

Однажды к некоему подвижнику чувственным образом явился диавол. Подвижник спросил его:

— Зачем вы с такой злобой нападаете на род человеческий?

— А зачем вы занимаете наши вакантные места? — ответил злой дух.