Духовное наследие

В городе X. жил один молодой офицер, ведущий пустую, рассеянную жизнь. Он, кажется, никогда не задумывался над религиозными вопросами, во всяком случае, относился к ним скептически. Но вот что однажды произошло. Об этом он сам рассказывал так: "Однажды, придя домой, я почувствовал себя плохо. Лег в постель и, кажется, уснул. Когда я пришел в себя, то увидел, что нахожусь в каком-то незнакомом городе. Печальный вид имел он. Большие полуразрушенные серые дома уныло вырисовывались на фоне бледного неба. Улицы узкие, кривые, местами нагромождены кучи мусора — и ни души. Хоть бы одно человеческое существо! Точно город был оставлен жителями ввиду неприятеля. Не могу передать это чувство тоски и уныния, какое охватило мою душу. Господи, где же я? Вот, наконец, в подвале одного дома я увидел два живых и даже знакомых мне лица. Слава Тебе, Господи! Но кто же они? Я стал усиленно думать и вспомнил, что это мои товарищи по корпусу, умершие несколько лет тому назад. Они тоже узнали меня и спросили: "Как, и ты тут?" Несмотря на необычность встречи, я все-таки обрадовался и попросил показать, где они живут. Они ввели меня в сырое подземелье, и я вошел в комнату одного из них. "Друг, — сказал я ему, — ты при жизни любил красоту и изящество, у тебя всегда была такая чудная квартира, а теперь?". Он ничего не ответил, только с бесконечной тоской обвел глазами мрачные стены своей темницы. "А ты где живешь?" — обратился я к другому. Он встал и со стоном пошел в глубь подземелья. Я не решился следовать за ним и начал умолять другого вывести меня на свежий воздух. Он указал мне путь. С большим трудом я выбрался, наконец, на улицу, прошел несколько переулков, но вот перед глазами моими выросла огромная каменная стена, идти было некуда. Я обернулся — позади меня стояли такие же высокие мрачные стены, я находился как бы в каменном мешке. "Господи, спаси меня!" — воскликнул я в отчаянии и проснулся. Когда я открыл глаза, то увидел, что нахожусь на краю страшной бездны и какие-то чудовища силятся столкнуть меня в эту бездну. Ужас охватил все мое существо. "Господи, помоги мне!" — взываю я от всей души и прихожу в себя. Господи, где же я был, где нахожусь теперь? Унылая однообразная равнина, покрытая снегом. Вдали виднеются какие-то конусообразные горы. Ни души! Я иду. Вот вдали река, покрытая тонким ледком. По ту сторону какие-то люди, они идут вереницей и повторяют: "О горе, о горе!". Я решаюсь переправиться через реку. Лед трещит и ломается, а из реки поднимаются чудовища, стремящиеся схватить меня. Наконец я на другой стороне. Дорога идет в гору. Холодно, а на душе бесконечная тоска. Но вот вдали огонек, какая-то палатка разбита, а в ней люди. Слава Богу, я не один! Подхожу к палатке. В сидящих там людях я узнал моих злейших врагов. "А, попался ты нам, наконец, голубчик, и не уйдешь от нас живым", — со злобной радостью воскликнули они и бросились на меня. "Господи, спаси и помилуй!" — воскликнул я. Что же это? Я лежу в гробу, кругом меня много народа, служат панихиду. Я вижу нашего старого священника. Он отличался высокой духовной жизнью и обладал даром прозорливости. Он быстро подошел ко мне и сказал: "Знаете ли, что вы были душой в аду? Не рассказывайте сейчас ничего, успокойтесь!".

С тех пор молодой человек резко изменился. Он оставил полк, избрал себе другую деятельность. Каждый день начал посещать храм и часто причащаться Святых Тайн. Видение ада оставило в нем неизгладимое впечатление. Воспоминание о смерти и аде очень полезно для души. ...Поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39). Впрочем, и воспоминание райских удовольствий тоже может предохранить человека от падений.

В одном монастыре жил инок по имени Пимен. Был он из малороссов, неграмотный, уже старец лет семидесяти. По послушанию колол дрова, носил воду, разводил очаг. Повар монастырский отличался вспыльчивым характером, часто, рассердившись, бил отца Пимена чем попало: кочергой, ухватом, метлой. Никто никогда не видел, чтобы отец Пимен рассердился на повара или сказал ему обидное слово. Иногда кто-нибудь из братии спросит: "Больно тебе, отец Пимен?". "Ничего, по горбу попало", — ответит он, и его старческое лицо осветится улыбкой.