Духовное просветление: прескверная штука (ЛП)

Он сказал, что ему непонятны некоторые моменты. Мы обсудили пару из них, которыми я поделюсь здесь, так как они дают важные уроки всем, кто пытается вырваться из оков иллюзии (как мы выражаемся в игре в просветление).

Эндрю объяснил мне, что он не то чтобы не понимает буддистскую концепцию о непривязанности, но у него возникают трудности в её достижении. Эта концепция приводит к очевидному парадоксу, что желание не иметь желаний само по себе является желанием, вся эта погоня за собственным хвостом. Я решил высказаться немного на эту тему, вместо того, чтобы втянуть его в обсуждение, и посмотреть, как он отреагирует. Эндрю не нуждался в тонком к себе обращении, как некоторые. Он обладал смелостью и умом, чтобы увидеть, когда ему показывают.

– Есть два способа рассматривать непривязанность. Одна – в контексте мирной и счастливой жизни. Другая – в контексте пробуждения от иллюзии – нирваны, я думаю. Прав ли я, полагая, что буддизм часто ставит целью безмятежность, свободу от страданий, что-то в этом роде?

Эндрю подтвердил, что исполненная и довольная жизнь лежит в самом сердце буддизма, но добавил, что просветление – нирвана – ближе его сердцу.

– Тогда тебе будет приятно узнать, что ты можешь забыть про непривязанность, – сказал я. – Ты ставишь телегу впереди лошади. Непривязанность это не ключ к освобождению, это его побочный продукт.

Вопрос о привязанности является симптомом более широкого и более интересного заболевания, хронически поражающего рьяных искателей. Более интересного для меня, во всяком случае.

– Это очень распространённая ошибка среди мировых учений и религий, – продолжал я. – Они часто на сто восемьдесят градусов отворачиваются от истины. Это вера, что если ты хочешь быть как Христос, ты должен вести себя как Христос, как будто для того, чтобы кем-то стать, нужно его имитировать. Если ты хочешь быть просветлённым, рассуждаешь ты, ты должен вести себя как просветлённый. Полная чушь, конечно, но принятая везде. Когда ты сможешь распознать это заблуждение, ты будешь поражён, насколько оно просто. Например, сам я просветлённый и обладаю безусильной непривязанностью. Я знаю, чтό это, и что они имеют в виду под этим. И я не привязан к этому. Я не культивирую это. Практически, я никогда не думаю об этом, пока кто-то не задаст вопрос. Просто это то, что появилось вместе с просветлением – побочный продукт. У просветления много побочных продуктов, но их культивирование, не важно насколько самоотверженное, никогда не приведёт к просветлению. Очень просто посмотреть на просветлённого и сказать: "Эй! Он питается только рисом. Мы должны питаться только рисом, если хотим достигнуть нирваны!". Но, конечно, это неправда. Если просветлённый спрыгнет с моста, ты прыгнешь за ним?

Эндрю учтиво улыбнулся.

– Если просветлённый спрыгнет с моста, – повторил я, – ты прыгнешь за ним?

На этот раз улыбки не последовало.

– Так везде, – я продолжал. – И во все времена. Почему я должен подставить вторую щёку, когда кто-то бьёт меня, и если я хочу ударить в ответ? Чтобы быть как Христос? Один мудрец в Индии садится только лицом на север, значит, я тоже должен всё время сидеть лицом к северу? А может он в носу ковыряет? Мне что же, сидеть лицом к северу и ковырять в носу восемь раз в день? Зачем? Потому что моя миссия в жизни – подражать великим мудрецам? Не думаю. Скажем, я сыт, а ты голоден. Ты приходишь ко мне и спрашиваешь, как можно стать сытым. Я заметил, что каждый раз, когда я хорошо поем, я отрыгиваю, и я советую тебе рыгать, что означает, ты сыт. Всё вверх тормашками. Ты по-прежнему голоден, но к тому же ещё отрыгиваешь, как свинья. И самое худшее в этом – обрати внимание на этот трюк – самое худшее, что ты перестаёшь искать еду. Твой голод теперь гарантирован.

Несколько секунд я дал этому усвоиться. Здесь важные уроки, и я не хочу проскочить их слишком быстро. Маленькие вопросы всегда являются проходами в большие ответы.

– Вопрос о непривязанности это то же самое, – продолжал я. – Если ты рассматриваешь её как ключ к спокойствию и счастью, тогда я не стану спорить с авторитетами, могу сказать только, что это звучит несколько глупо. Но если ты видишь в ней важный шаг на пути к пробуждению, могу тебя уверить, это не так. Сначала пробудись, и ты получишь непривязанность в нагрузку.

Мы поговорили ещё немного о непривязанности, но вопрос на самом деле очень простой, и Эндрю сказал, что теперь, кажется, он стал понимать его гораздо яснее. Не сомневаюсь – про отрыжку было вдохновенно.

Следующий вопрос, который мы с Эндрю разбирали, был такой: что значит быть в мире, но не принадлежать миру? Это не заняло много времени, поскольку ответ по существу такой же, как про непривязанность.

– Сейчас тебе не нужно об этом беспокоиться, – сказал я ему, – это позаботится о себе само, когда придёт время. Нет нужды это понимать.

Но ему этого было недостаточно, поэтому я продолжил.