Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Взгляд с позиции Божьего будущего

Сущий изымает пророка из настоящего и помещает его в будущее, из которого пророку дано видеть настоящее: «Пророки смотрят не из настоящего в будущее, а из будущего в настоящее, из завтра — в сегодня»^[711]. Пророк видит как уже свершившееся (perfectum propheticum) то, что в настоящем — покалишь возможность. Для того, чтобы покинуть позицию настоящего, пророк должен совершенно предать себя Сущему, ибо только Сущий может суверенно располагать позицией будущего. Поэтому в контексте ягвизма всякая подготовка лишь относительна. Можно натренировать себя в распознавании грядущих событий, можно позволить ввести себя в транс с помощью музыки, однако подлинное изменение перспективы приходит от Сущего.

Смерть и жизнь

Слово пророка может оказаться как позитивным, так и негативным. Позитивным было слово Елисея во время кампании против Моава (4 Цар 3). Когда игра музыканта привела пророка в состояние экстаза (4 Цар 3:15), он возвестил, что армия получит воду, и предсказал победу над Моавом (4 Цар 3:16–19). Бросается в глаза негативность пророчеств Илии, предшественника Елисея. Илия первым увидел, что раздоры ведут Израиль к гибели (3 Цар 18:21). Он услышал «безмолвие смерти» в иллюзорной жизни Израиля. Несколько писавших пророков в своем негативизме последовали за Илией: Амос (Ам 8:2, ср. 5:2; 9:1слл.), Осия (Ос 1:9), Исаия (Ис 6:11), Иеремия (Иер 1:14). Уничтожение, которое они возвещают, неотвратимо. Только через уничтожение возможно новое начало. Пророчества Амоса, Осии, Исаии и Иеремии ведут через «нулевую точку». Поэтому они вспоминают момент Исхода, уповая на новое избрание³⁰⁸.

Цари и пророки

По отношению к царству пророки Израиля всегда играли сопровождающую роль. Гад и Нафан позитивно сотрудничают с Давидом (1 Цар 22:5, 2 Цар 7:2слл.). Нафан помогает Давиду достигнуть трона (ЗЦар 1:8-37). Ахия, по Божьему повелению, вручает власть над Северным Царством Иеровоаму (3 Цар 11:29–39). Безымянный пророк возвещает Ахаву победу над арамеями (3 Цар 20:13–20, ср. 4 Цар 6:9-23; 7:1-20). Елисей поддерживает тесную связь с царским двором (4 Цар 4:13). Он живет в Самарии, резиденции царя (4 Цар 2:25; 5:3, 9; 6:32) и, очевидно, принадлежит войску в качестве пророка, который в военных походах должен принимать от Сущего вещее слово (4 Цар 3:1-27). По слову Исаии был исцелен от неизлечимой болезни царь Езекия (4 Цар 20:5-11). Конфликт между царями и пророками возникает лишь тогда, когда царь нарушает связь с Сущим. Нафан выступил против Давида (2 Цар 3:1-27), потому что Давид взял силой Вирсавию. Пророк из Иудеи возвестил разрушение Вефиля (3 Цар 13:2), потому что Иеровоам учредил там поклонение золотому тельцу, построил святилища на высотах, назначал священников из всех слоев общества и ввел новые праздники (3 Цар 12:25–32). Суть всего этого в том, что была разрушена исключительная связь между Сущим и Его народом. По этой же причине Ахия возвестил разрушение Иеровоамова дома (3 Цар 14:1-16, см. также 15:26–30). По этой же причине все пророки осуждают всех царей Северного Царства: те продолжают ходить «путем Иеровоама» и «вводят Израиль в грех» (3 Цар 15:26, 34; 16:19, 25–26). И по этой же причине Илия выносит смертный приговор дому Ахава, исполнившийся в революции Ииуя — революции, инициатива которой принадлежала группе пророков, возглавляемых Елисеем (4 Цар 9:1).

⁵⁰⁸ W. Schmidt, ibid., 557–561.

Напряженность между царями и пророками не может быть сведена к напряженности между «харизмой» и «институцией»: профетизм — это тоже институция, а царствование — это тоже харизма. Не то чтобы суть конфликта между царями и пророками заключалась в принципиальной напряженности между двумя установлениями Ягве. Напротив, пророчество, основанное на Сущем, осуждает царей (не всех! — см., например, о царе Иосии в 4 Цар 22–23), когда они отрекаются от источника своей харизмы и тянут народ за собой в неверность. Подобный конфликт может возникнуть и среди самих пророков! В этом случае один пророк обвиняет другого в том, что тот пророчествует ложь Именем Сущего (см. 3 Цар 22:8, 4 Цар 3:13).

2.6.2. Утопия

Между 1500 и 1650 годами мы наблюдаем расцвет утопического жанра^[712]. Этот расцвет вписывается в общую картину того времени: после темных веков в XVI столетии вновь стала намечаться какая-то перспектива. Ученые черпали вдохновение из классических авторов. В воспитании и обучении использовались приемы, обращавшиеся к воображению^[713]. Утопическое мышление питалось несколькими источниками: классикой, прежде всего Государством Платона; первой христианской общиной, как она описывается Лукой в Деян 4:32–35; идеальной христианской общиной, как ее изображает Августин в трактате О граде Божьем; идеальным образом монастырей, которые в бенедиктинской традиции рассматривались как центры света и предзнаменование небесного Иерусалима⁸¹¹.