Духовные основы китайской культуры

Конфуцианцы считали, что социализированный человек важнее, чем отдельная личность. Подчинение индивида обществу является непреложным законом неба и земли. Поэтому они акцентировали внимание на ответственности и долге индивида перед обществом. Так называемое именование и наставление представляет собой использование этических императивов и правовых механизмов для определения четкого статуса каждого индивида в обществе, а также связанных с этим статусом ответственности и долге. Далее, на основании этого должно быть определено и соблюдено поведение каждого члена общества, что приводит к гармонизации межличностных отношений и служит целям установления общественного порядка. Поэтому, когда Цзы Лу спросил Конфуция: «Вэйский правитель [Чу-гун] намерен привлечь вас к управлению [государством]. С чего вы начнете?», Конфуций без колебаний ответил: «Начать необходимо с упорядочения названий» («Лунь юй», глава 13 «Цзы Лу»)[114]. Это еще раз подтверждает, что вопрос именования члена общества играет первостепенную роль в деле управления. А фраза, которую произнес Конфуций в ответ на вопрос циского Цзин-гуна о сущности правления: «Правитель должен быть правителем, чиновник – чиновником, отец – отцом, сын – сыном» («Лунь юй», глава 12 «Янь Юань»)[115], – как раз и представляет собой конкретное содержание «исправления имен» и ожидаемый от него социальный результат.

Конфуцианская теория именования и наставления зародилась в феодальную эпоху и предназначалась для защиты феодальных порядков. Совершенно не удивительно и логично, что она подверглась ожесточенной критике в ходе антифеодальной революции Нового времени. Тем не менее мы считаем, что закрепление за одним индивидом (или частью индивидов) неизменного статуса в обществе без допущения каких-либо изменений является иррациональным и в реальной жизни неосуществимо. Древнекитайские мыслители давно поняли эту элементарную истину: «У алтарей Земли и Неба нет постоянных подношений; у правителей и подданных нет постоянных позиций – так было испокон веков» («Цзо чжуань» – «Комментарий Цзо», 32-й год правления Чжао-гуна). Однако равным образом нельзя отрицать, что каждый член общества в определенное время и в определенном месте должен обладать четко обозначенным статусом. И если при конкретных социально-исторических реалиях каждый член общества не сможет занять свое место или исполнять свои обязанности, то подобное общество не будет устойчивым и не сможет развиваться. Поэтому определенность статуса и полное исполнение обязанностей членами общества в конкретных социально-исторических реалиях представляют собой непременные условия социального развития и прогресса. В таком случае конфуцианская теория именования и наставления выглядит вполне рациональной. Кроме того, следует прояснить еще один аспект: эта теория вовсе не умаляет роли индивида. Если рассматривать ее акцент на пробуждении морального самосознания в каждом человеке, то конфуцианство больше всех остальных философских школ уделяет внимание субъективной активности и силе воли индивидов. Однако в целом конфуцианское именование и наставление недооценивает интересы личности, подавляет индивидуальное стремление к свободному развитию. Именно эта косность и стала причиной, по которой конфуцианская теория именования и наставления постоянно подвергалась нападкам и критике.