Духовные способности как ресурс жизнедеятельности

Конец ХХ и начало XXI в. отмечены серьезными сдвигами в сторону свободы выбора предмета научных исследований – допущением в святилище психологической науки факторов субъективности, уникальности личности, ее мировосприятия, внутреннего (в том числе духовного) опыта, проявляющихся в поведении, мышлении, общении, деятельности. Ученым приходится признать, что многогранная сложность психической жизни человека, приблизиться к пониманию которой они стремятся, не всегда может быть адекватно представлена в строгом научном описании из-за узости сциентистской методологии, строго ориентированной на номотетический подход, психометрическую парадигму.

Как измерить духовную мощь Махатмы Ганди, матери Терезы или уровень интеллекта и творческих способностей Л. Н. Толстого? Трудно представить, что психологические проявления и духовный потенциал выдающихся людей могут быть оценены с помощью психологических тестов в строгих условиях лабораторного эксперимента. Вопросы возникают и по поводу обыкновенного «среднестатистического» человека в связи с уникальностью его индивидуального опыта, неповторимостью психологических характеристик.

Большую трудность для традиционного научного исследования представляет изучение сверхсложных психологических феноменов, обусловленных спонтанностью проявления, связью со сферой бессознательного, интуицией, трансцендентным опытом – всем, что соотносится с духовными аспектами бытия.

Другая серьезная проблема для психологической науки – это степень соответствия условий эксперимента исследуемой реальности, т. е. соблюдение экологической валидности. Например, очевидно, что реальный творческий процессе, в котором происходит духовная самореализация личности, отличается от рисования картинок на тестовых бланках в ходе психометрической оценки креативности, но научный подход сопряжен со строгими требованиями соблюдения определенной процедуры исследования, которая во многих случаях не создает условия для реальных психологических проявлений испытуемых. Как исследовать и как измерить в унифицированных, объективированных, стандартизированных лабораторных условиях всю сложнейшую психологическую феноменологию, например, самопожертвования, милосердия, подвига – важнейших аспектов проявления духовности?

Что же тогда остается: исключить из научного рассмотрения важнейшую психологическую информацию, связанную с духовностью, которая является неотъемлемой частью человеческого бытия, или найти пути ее включения в поле психологических исследований? Некоторые ученые стали задумываться над решением этой проблемы, ведь порой психологическая наука слишком оторвана от изучения реальных психологических проявлений человека.

У. Ким, Й. Парк и Д. Парк подчеркивают, что современные психологические теории отражают в большей мере мнения самих психологов, чем реальную психологию людей (Kim, Park, Park, 2000). Возникла точка зрения, что современное психологическое знание можно определить скорее как психологию психологов, чем психологию обычного человека (Harre, 1999; A century…, 1985).

Чем же отличается психология психологов от психологии реального человека? Ученые изучают реальность, руководствуясь определенными правилами, принципами и критериями научности. Исходя из этого, они строят модели изучаемой реальности, избирают соответствующие методы и способы ее экспериментального исследования, т. е. накладывают свою сетку понятий и представлений на реальность, т. е. изучают реальность через призму своих представлений о ней. Затем, абсолютизируя эти выводы, они выносят свой вердикт о существующей реальности в целом. Причем изучается та реальность, которая соответствует представлениям о ней определенного научного сообщества в рамках соответствующей парадигмы.

Долгое время (на протяжении целого столетия) психология, окрыленная идеей возможности ее существования как самостоятельной научной дисциплины, независимой от философии, была во власти естественнонаучной парадигмы, соответствующей строгим критериям научности. Это привело к ряду важных научных достижений и открытий в результате экспериментальных исследований и значительно обогатило сокровищницу знаний о человеке.

В то же время за рамками научного изучения остался целый пласт психологических феноменов, которые собственно и составляют суть и предмет психологии (ведь «psyhe» по-гречески – душа). Это факты и закономерности внутренней, душевной и духовной жизни человека, которые не менее реальны и значимы для него, чем окружающая его материальная реальность, ведь на основе этой внутренней реальности он строит свои отношения с внешним миром и, как считал С. Л. Рубинштейн, воспринимает внешний мир через посредство внутренних условий.