Дуку. Потерянный Джедай

Я никогда не знала, какой сладкой будет месть, как страх в их глазах утолит гнев в моем животе.

Кай сказал бы мне, что это не путь джедая, но мне было все равно. Я выбрал путь джедая и воткнул его им в глотки вместе с кулаком.

Зол Крамер. Ринн'к-ли. Они падали один за другим.

Пока я не столкнулся с Кирской. Пока я не столкнулась лицом к лицу с подонком, который приказал убить Кая.

Я думала, он будет таким же, как все остальные. Я думала, он заплатит. Я думала, что он будет страдать так же, как страдаю я.

Я ошибалась. Я была ослеплена собственным тщеславием, так уверена, что выйду победителем. Так убеждена. Я никогда не ожидал, что Кирске будет использовать себя в качестве приманки, пока не станет слишком поздно, пока я не помчусь к нему, сверкая световыми мечами.

До тех пор, пока ловушка не захлопнется.

Вот почему Дуку нашел меня, не окруженную трупами моих врагов,но вынужденного проливать кровь для развлечения других, гладиатора в грязной яме, с ошейником на шее.

Почувствовал ли он мое сожаление? Мою ярость?

Со своей стороны, я понятия не имела, кто он такой, просто был последним в длинной очереди зрителей, наслаждающихся гостеприимством смотровой галереи Осики Кирске. Я понятия не имела, что он сказал Кирске, что ищет убийцу, или что он уже сделал свой выбор.

Я не знаю, кто был больше удивлен, когда Дуку взял голову Кирске, я или сам Воллик. Только что Дуку потягивал вино из хрустального бокала, а в следующую секунду его алый световой меч пронзил шею Кирске.

Голова Воллика отскочила вниз на арену, потрясенное выражение появилось на его лице, когда она отскочила один раз, а затем дважды, прежде чем упасть к моим ногам.

Я не могла праздновать. Я не могла упиваться смертью Кирски. Я должна был нанести смертельный удар, лишить его жизни, и все же этот...этот незнакомец в красивой одежде и с властным взглядом украл мою месть.

Я спрыгнула с пола арены, сила подняла меня на галерею, мои световые мечи уже горели. Дуку уже ждал меня. Два клинка против одного. Старик никак не мог защитить себя, и все же он это сделал. Он блокировал каждую атаку, парировал каждый удар, не давая опоры, не нанося урона.

Он даже не пролил свое вино.

А потом это случилось. Его молния. Казалось, что каждый атом в моем теле разрывается на части, каждое воспоминание разрывается под этим натиском. Мать Талзин. Хэл-Стед. Кай. Они все исчезли, поглощенные болью от темной магии Дуку.

Я не помню, как мои световые мечи выскользнули из рук. Я даже не помню, как отключилась.

В следующее мгновение меня схватили механические руки и потащили по незнакомым коридорам. Ошейник-парализатор исчез, воздух холодил мою обугленную кожу. Я помню, как слышала птиц, когда меня тащили мимо открытых окон. Именно тогда я поняла, что больше не нахожусь на Раттатаке. Единственные птицы на Раттатаке-стервятники, которые чистят кости на пыльных равнинах.

Он ждал меня в Большом зале, на том же самом месте, где стоит сейчас, глядя на меня сверху вниз черными, как беззвездное небо, глазами.

“Я научу тебя путям темной стороны, но сначала ты должна проявить себя.”

(УДАР, КОГДА МЫ ВОЗВРАЩАЕМСЯ К ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС)

Мне требуется мгновение, чтобы заметить, что молния остановилась. Руки берут мои обожженные руки. На мгновение я представляю, что это Кай помогает мне подняться на ноги, но затем мое зрение проясняется, и я смотрю в лицо моего спасителя и мучителя.

Я заставляю себя встать, говоря себе, что должна казаться сильной, независимо от того, какие уроки преподаст Дуку.

Дуку:

Я не хочу делать это снова.

ВЕНТРЕСС: (ПОВЕСТВОВАНИЕ)

Значит, нас двое.

Он заходит за свой стол и открывает ящик. Пока я с трудом втягиваю воздух в свои обожженные легкие, он достает диск размером не больше монеты и бросает его мне. Он гремит и вращается, прежде чем остановиться на полированном дереве. Я жду, не смея пошевелиться, пока он не кивает. Я осторожно беру диск и переворачиваю его в руке.

Вентресс:

Карта данных?

Дуку:

Помести его в голопроектор.

ВЕНТРЕСС: (ПОВЕСТВОВАНИЕ)

Я делаю то, что мне приказано, голограмма с шипением появляется на свет. Это мальчик, не старше десяти лет, одетый в мантию посвященного джедая, с коротко подстриженными волосами. Что-то есть в его лице. Что-то знакомое.

Вентресс:

(Осознание приходит) это ты.

Дуку:

Я и забыл, что когда-то был так молод. Он принадлежит моей сестре.

Вентресс:

Твоя сестра?

Дуку:

Я понятия не имел, что она хранит записи. Я велел ей уничтожить их. Она не послушалась меня.

Вентресс:

Но я ничего не понимаю. Ты был джедаем.

Дуку:

Я был.

Вентресс:

Но я думал, что джедаи разорвали все связи со своей семьей.

Дуку:

Так и есть. Но моя сестра ... скажем так ... мы нашли друг друга…

Вентресс:

Как же так?

ВЕНТРЕСС: (ПОВЕСТВОВАНИЕ)

Я напрягаюсь, ожидая новой вспышки молнии, но вместо этого глаза Дуку опускаются, сосредотачиваясь на голограмме мальчика перед нами. Я чувствую в нем конфликт, воспоминания, давно похороненные, всплывают на поверхность. Когда он снова заговаривает, в его голосе звучит ... тоска, уязвимость, которую я никогда раньше в нем не слышала.

Дуку: