Читаем Думай, что говоришь полностью

В этих предложениях нет подлежащих. Понять это очень просто: достаточно не обнаружить существительных и местоимений в именительном падеже. А вот сказуемое может принимать самые разные формы:

– так называемого «слова категории состояния» – особой части речи, внешне похожей на глагол в единственном числе и среднем роде, который, однако, не спрягается, и по своим функциям напоминает наречие – «Мне грустно оттого, что весело тебе»;

– страдательного причастия среднего рода – «В комнате было накурено»;

– безличного глагола, выражающего состояние природы – «Свечерело. Дрожь в конях, стужа злее на ночь»;

– безличного глагола, выражающего состояние человека – «Казалось мне, что я лежу на влажном дне» (М.Ю. Лермонтов);

– личного глагола в безличном значении – «Пахнет сеном над лугами»;

– неопределенной формы глагола – «Да, не вернуть этой веры глубокой» (А.И. Блок);

– глагола в повелительном наклонении – «Молчать!»;

– модальных глаголов «можно» и «нужно» – «Можно мне ответить?», «Мне нужно поесть»;

– глагола «быть» в сочетании с наречием (уже знакомое нам составное именное сказуемое) – «Было жарко».

Также в роли безличных сказуемых может выступать, как нам уже известно, слово «нет» – «Никогда нет дома». Для образования прошедшего времени в этом случае используется глагол «быть» и частица «не»: «Дома никого не было».

Обратите внимание: хотя эти предложения и безличные, они вовсе не безликие. Наоборот, некоторые из них могут быть очень выразительными, и ими не пренебрегали наши великие писатели. Вот доказательства:

«Мне должно было стрелять первому» (А.С. Пушкин).

«Маше все не верилось» (А.С. Пушкин).

«И верится, и плачется, и так легко, легко…» (М.Ю. Лермонтов).

«В небесах торжественно и чудно… Что же мне так больно и так трудно…» (М.Ю. Лермонтов).

«Мне бы теперь работать» (А.П. Чехов).

«И скоро от костра не осталось ничего, кроме теплого запаха» (М. Горький).

«Байкал к утру здорово раскачало» (В. Шукшин).

«Мне довелось написать много разных книг» (К. Паустовский).

Итак, как нам уже известно, все эти формы часто употребляются как в литературе, так и в повседневной речи (что доказывает, в частности, моя предыдущая фразы, а вернее оборот «как нам уже известно»).

И все было бы хорошо, если бы не одно коварное безличное сказуемое! Оно относится к уже знакомым нам возвратным глаголам и звучит так: «Мне думается». В чем же его коварство?

Кажется, ничего особенного в нем нет: оно построено по примеру многих других подобных выражений – тех самых «безличных глаголов, выражающих состояние человека»: «мне кажется», «мне запомнилось», «мне снится», «мне чудится» и т. д.

Даже «Малый академический словарь», составленный в 1957–1984 годах Институтом русского языка Академии наук СССР под редакцией А.П. Евгеньева, признает это слово легитимным и дает ему «гражданство» в русском языке, приводя цитаты из классиков:

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский без ошибок

Похожие книги

Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки