Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном

Но до последнего времени полное прощение грехов за деньги допускалось только в Риме и лишь несколько дней в году, во время церковных праздников. Перелом в сознании вернувшегося домой в полном духовном смятении Лютера, его яростный бунт – сначала внутренний, а затем и открытый – произошел тогда, когда папе пришла в голову идея пополнить свою сильно издержавшуюся из-за войн и излишеств казну, продавая по всему христианскому миру письменные индульгенции. Банкиры к тому времени уже давно стали рассчитываться не золотом, а векселями и бумажными деньгами. Понтифик решил не отставать от прогресса. В первые месяцы индульгенции возымели большой успех, и золото поначалу потекло в Ватикан рекой. Даже голодающие бедняки толпились в очередях, чтобы отдать последние деньги за гарантированный пропуск на небеса с личной подписью представителя Спасителя на этой грешной земле.

Когда Лютер увидел длинные очереди за бумажками прямо перед церковью в Виттенберге, чаша его терпения переполнилась. Он принялся клеймить торговцев из Рима во время проповедей, но народ по-прежнему покупал индульгенции. Тогда однажды, рано утром, после бессонной ночи он прибил на дверь церкви плод своего труда – 95 тезисов, доказывающих преступность торговли индульгенциями и ее противоречие самим основам Нового Завета. Тем же утром эту самодельную табличку украли. Лютер был в гневе, посчитав это происками против него. Он оказался неправ: табличку унесли в местную типографию, чтобы сделать с нее множество копий. Вскоре ее текст в виде бумажных листовок ходил по всему Виттенбергу – и не только.

Дальнейшие события было несложно предсказать. Памфлет никому не известного священника обсуждали повсюду, торговцев папскими расписками с позором стали изгонять из одного города Германии за другим, и поток денег в Ватикан с востока через какое-то время иссяк. Это вызвало неописуемый гнев понтифика, он требовал немедленной выдачи смутьяна и еретика на суд священной инквизиции в Риме, который, очевидно, сразу отправил бы Лютера на костер. Но политическая ситуация оказалась намного сложнее. Во-первых, сто лет назад сожжение чеха Яна Гуса, выступавшего с похожими идеями, вызвало сильнейшее народное недовольство и восстание, приведшее к большой войне и в итоге – к казни чешского короля. Во-вторых, влиятельным немецким епископам самим в последние годы претили указания, поступавшие из Рима. В-третьих, император не хотел выдавать папе Лютера просто так, без какой-нибудь большой выгоды для себя и тянул время. Но ключевым обстоятельством было иное: та самая роль личности в истории. Пожилой и мудрый Фридрих Саксонский, хоть и не собирался ссориться с немецким императором, но в душе был ярым сторонником идей Лютера. Он поступил изящно: приказал своему секретарю куда-нибудь надежно упрятать Лютера, но при этом не рассказывать ему, куда. Затем он честно присягнул на Библии своему императору, что понятия не имеет, где находится еретик.

Я вынул из своего дорожного саквояжа несколько увесистых фолиантов. Лютер бросился к ним и принялся напряженно листать один за другим, затем удовлетворенно кивнул:

– Да. Здесь все, что нужно. Теперь ничто не помешает мне. Только смерть – и то по случайности.

В запасе у нас было немало времени. Предстояла кропотливая, но плодотворная творческая работа. Я решил пошутить, чтобы немного разговорить его.

– Кроме книг я еще прикупил по пути пару индульгенций. Их по-прежнему продают, правда, уже не папские прелаты на площадях, а разные проходимцы на дорогах, за одну пятую, а то и десятую их номинальной стоимости. Купил высочайшие отпущения греха убийства. Стоят двести дукатов, но я взял по двадцать. Я слышал, вы крайне вспыльчивый человек, но и я тоже умею за себя постоять. Мало ли на чем мы не сойдемся.

Лютер при первых словах нахмурился, но затем громко, раскатисто рассмеялся.

– Если вы намерены на папском пергаменте и воске вознестись на небо, то такая колесница быстро разрушится, и как бы вам не оказаться после этого прямиком в аду. Бумага душу не спасет.

– А если серьезно? В чем такая уж большая разница между покупкой индульгенции и, скажем, подаянием святой матери Церкви при покаянии у ступеней собора в Ватикане? Результат тот же – отпущение грехов, и стоимость та же – все без обмана. Зато верующий сэкономит много денег, времени и сил на поездку в Рим.

Проповедник снова нахмурился и посмотрел на меня с некоторым подозрением.

– Я надеюсь, вы иронизируете?

– Скажу так: я в целом разделяю ваши воззрения. Иначе я бы не приехал сюда, тем более так рискуя. Но хотел бы услышать ваши аргументы.

– Извольте.