Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном

– Вселенная, сиречь Субстанция, абсолютно самодостаточна. Она существует сама в себе и представляется через себя.

– А как же она взаимодействует с нами, ее мельчайшими частичками?

– Через свои атрибуты и модусы. Под атрибутом я понимаю свойства Субстанции. Например, вся ощущаемая нами материя – это один ее атрибут. Дух, или разум, – второй атрибут. Я предполагаю, что в иных измерениях у Вселенной, иначе говоря, у Бога есть бесконечное количество атрибутов. Но для нас, людей, они непознаваемы. Таким образом, мы живем в мире с двумя атрибутами – материей и разумом. В свою очередь, атрибуты имеют модусы – состояния. В определении модусов я близок к Декарту.

– Но кто же создал эту Субстанцию? Я полагаю, что Бог не мог создать самого себя из ничего.

– Никто. Она вечна. Всегда была и всегда будет. По крайней мере, это верно для нашего сознания.

– Я все равно не понимаю. У всего ведь обязательно есть начало.

– Вы этого не можете уразуметь, так как применяете к Богу и Вселенной наше, человеческое ощущение времени. Для Субстанции время – это даже не атрибут, а мелкий модус, глубоко второстепенное свойство. Для Бога нет времени. Время – лишь часть его природы. Но не предел и не ограничение.

Спиноза взял в руки подзорную трубу, собранную им по чьему-то заказу.

– Посмотрите на этот предмет. Представьте, что стекла внутри – это наше пространство. А корпус трубы – время. Вместе они составляют единый механизм, который в случае Бога работает вечно. Для Него прошлое и будущее – одно. Говоря языком философии, в Боге, в отличие от нашей жизни, нет причины и следствия. В Нем они слиты воедино.

– Какие еще качества присущи Субстанции?

– Она неделима. Вы можете себе представить Бога, разрезанного на кусочки? Она бесконечна по протяженности. Ее энергия неисчерпаема. И, конечно, она одна: вторая Субстанция невозможна.

– Каковы взаимоотношения Бога и человека?

– Таких взаимоотношений в традиционном смысле просто нет. Человек – это настолько мелкая, ничтожная частица Вселенной, что Богу-творцу, разумеется, нет до него никакого дела. А вот нам – наоборот. Бог является высшим смыслом нашей жизни.

– Нечто отдаленно похожее я читал у Аристотеля, которого вы заодно с Декартом презираете. Однако вынужден отдать должное – логика в ваших рассуждениях безупречна.

– Воля и разум Бога имеет не больше связи с волей и разумом человека, чем Созвездие Пса с собакой, лающей на соседней улице, каким бы обидным это ни казалось.

– Иными словами, у человека нет и не может быть свободной воли?

– У человека есть иллюзия свободной воли. Ему кажется, что он свободен: примерно так же, как глядя на подброшенный камень, поначалу кажется, что он летит. Однако его полет строго предопределен. Так же и все вещи проистекают из природы Бога и не могут быть иными. Разум и воля человека – это часть атрибута души Бога. Впрочем, нельзя сказать, что у человека вообще нет свободы воли. Просто это путь греха. Когда мы делаем то, что угодно Богу, это и есть добро. Когда противимся заведенному Им ходу вещей – зло. Я вывел универсальное определение: свобода – это осознанная необходимость.

– Но я ведь могу поднять сейчас руку, а могу не поднять. Это и есть свобода.

– Вам кажется, что вы ее можете поднять или нет, что это ваше решение. На самом деле, вы ее подняли, только чтобы поспорить со мной, а сам наш спор предопределен Богом разностью наших суждений о мире. Мир совершенен, так как Бог совершенен. Если что-то происходящее нам кажется злым или несправедливым, то лишь в силу того, что мы не понимаем всей сути замысла Бога, или потому, что судим сгоряча. По истечении времени любое зло, ставшее следствием неправильной воли какого-то человека, Богом будет наказано и исправлено.

– Возможно. Но порой справедливости приходится ждать слишком долго.

– Слишком долго для кого? Для Бога любой промежуток времени – это миг. И он, разумеется, не ставит себе целью восстановить справедливость, защитить слабого, покарать злодея. Его не могут заботить такие мелочи. Однако сам заведенный Им ход всех вещей в этом мире столь красив, строен и продуман, что справедливость в конечном итоге свершится сама собою. Мгновенно, или спустя тысячи лет – для Вселенной это совершенно неважно.

– Мне гораздо ближе Бог, который следит за миром и сознательно вершит в нем справедливость.

Спиноза немного раздраженно пожал плечами.

– Что есть справедливость? То, чего хочет Бог. Что есть истина? То, что считает правильным Бог, Вселенная. Вы рассуждаете о вещах снизу, как человек. В божественной перспективе все иначе. Справедливости и несправедливости в мире не существует. То, что кажется справедливым одному, часто несет последствия, ограничивающие и ущемляющие другого, и наоборот. Между людьми должен быть верховный арбитр, направляющий все. Мы сами не в состоянии объективно судить о том, совершили ли мы добро или зло тем или иным поступком, ибо не видим всей картины.

– И все же, каков, по-вашему, характер человеческой природы? Как люди должны жить?