Думай «почему?». Причина и следствие как ключ к мышлению

Затем я расскажу, как контрфактивные суждения могут быть применены к климатическим изменениям. До недавнего времени климатологам было трудно и неловко отвечать на вопросы вроде: «Вызвало ли глобальное потепление этот шторм (или эту жару, или эту засуху)?». Традиционный ответ был таким: отдельные погодные явления нельзя приписывать глобальному изменению климата. Однако этот ответ кажется довольно уклончивым и даже способствует укреплению безразличия общественности к названной проблеме.

Контрфактивный анализ позволяет климатологам делать гораздо более четкие и точные утверждения, чем раньше. Однако они требует внести небольшие правки в нашу повседневную лексику. Будет полезно различать три типа причинности: необходимую, достаточную и необходимую и достаточную (необходимая причинность и есть «то, без чего невозможно»). Используя эти выражения, ученый-климатолог скажет: «Существует 90 %-ная вероятность того, что антропогенные изменения климата были необходимой причиной этой жары» или «Существует 80 %-ная вероятность того, что изменений климата достаточно, чтобы вызвать такую сильную жару, по крайней мере один раз в 50 лет». Первое предложение связано с атрибуцией: кто виноват в необычной жаре? Второе связано с программой действий. Оно сообщает, что лучше подготовиться к таким периодам жары, потому что рано или поздно они придут. Оба эти утверждения более информативны, чем пожимания плечами и отказ что-то говорить о причинах отдельных погодных явлений.

От Фукидида и Авраама до Юма и Льюиса

Учитывая тот факт, что контрфактивные рассуждения — часть ментального аппарата, которая делает нас людьми, неудивительно, что мы обнаруживаем их существование в настолько давние времена, насколько захотим углубиться. Так, в «Истории Пелопонесской войны» Фукидида, древнегреческого историка, которого часто называют пионером научного подхода к истории, описывает цунами, которое произошло в 426 году до н. э.: «Примерно в то время, когда подобные землетрясения были столь часты, море при Оробиях, что на Эвбее, отступило от тогдашней береговой линии, вернулось в виде огромной волны, поглотило значительную часть города, а потом ушло, но не до конца, и там, где раньше была суша, теперь море. Все же обитатели города, которые не успели подняться на высокие места, погибли… По моему мнению, причину этого явления необходимо искать в землетрясении. Там, где оно сильнее всего, море отходит от берега, а потом внезапно возвращается с удвоенной силой, вызывая наводнение. Не могу представить, как такое могло бы произойти без землетрясения».

Это, несомненно, примечательный отрывок, если учесть эпоху, когда он был написан. Во-первых, точность наблюдений Фукидида сделала бы честь любому современному ученому, тем более что он работал в эпоху, когда не было ни спутников, ни видеокамер, ни круглосуточных новостных служб, передающих картины катастрофы в реальном времени. Во-вторых, в его историческое время стихийные бедствия регулярно приписывали воле богов. Его предшественник Гомер или современник Геродот непременно приписали бы это событие гневу Посейдона либо какого-то иного божества. Но Фукидид предлагает причинную модель без сверхъестественных процессов: землетрясение оттягивает море, но потом оно возвращается и затапливает землю. Последнее предложение в этой цитате особенно интересно, потому что оно объясняет необходимую причинность: если бы не землетрясение, цунами бы не произошло. Эта контрфактивная оценка переводит землетрясение из разряда чего-то, предшествующего цунами, в его действительную причину.

Еще один завораживающий и показательный пример контрфактивных рассуждений встречается в Книге Бытия в Библии. Авраам спрашивает у Бога о намерении последнего уничтожить города Содом и Гоморру в наказание за нечестивое поведение их жителей.

«И подошел Авраам, и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым?

Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников в нем? ‹…›

Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие».

Но на этом история не заканчивается. Авраам не удовлетворен и спрашивает Господа: а что, если есть лишь 45 праведников? Или 40? Или 30? Или 20? Или даже 10? Каждый раз он получает утвердительный ответ, и Бог в конце концов заверяет его, что сохранит Содом даже ради 10 праведников, если получится столько найти.

Чего пытается добиться Авраам, торгуясь и выпрашивая? Конечно же, он не сомневается в способностях Бога считать. И конечно, Авраам знает, сколько именно праведников живет в Содоме. В конце концов, он вездесущий.