Думаю, как все закончить

– «Вот в чем вопрос»?

– Не надо, – говорит Джейк.

Я не знаю, что ему ответить. Понятия не имею, как реагировать. Довольно долго он молчит. Играет с волосами, наматывает прядь на затылке на указательный палец – он часто так делает, и мне это нравится. А потом, спустя какое-то время, смотрит на меня.

– Что бы ты сказала, если бы я назвал себя самым умным человеком на свете?

– Что, прости?

– Я серьезно. Кстати, тут прямая связь с твоей историей. Ты ответь.

Мы в пути уже минут пятьдесят, а может, и дольше. За окнами темнеет. В салоне тоже темно, если не считать подсветки приборной панели и радио.

– Что тут скажешь?

– Вот именно. Ты посмеешься надо мной? Назовешь меня лжецом? Рассердишься? Или просто усомнишься в разумности столь дерзкого высказывания?

– Наверное, я скажу: «Что, прости?»

В ответ Джейк смеется. Не хохочет в голос, а просто усмехается, но искренне, на вдохе, очень по-своему.

– Серьезно. Я так считаю. Ты ведь хорошо меня слышала. И как ты ответишь?

– Насчет чего? Что ты самый умный парень на земле?

– Не так. Самый умный человек. Кстати, вовсе не утверждаю, что я такой; просто спрашивал, что бы ты ответила, если бы я так сказал. Не торопись.

– Джейк, да ладно тебе!

– Я серьезно.

– Наверное, я бы сказала, что ты несешь полнейшую ахинею.

– Правда?

– Ага. Самый умный человек на земле? Это нелепо по многим причинам.

– Например?

Я поднимаю голову, которая лежала на руках, и оглядываюсь, как будто нас слушает огромный зал. Мимо окон проносятся размытые пятна деревьев.

– Хорошо, позволь задать тебе вопрос. По-твоему, ты самый умный из всех живущих на земле?

– Это не ответ. Это вопрос.

– А мне позволительно ответить в форме вопроса. – Я знаю, что мой ответ тянет на плохую шутку из викторины «Своя игра», но Джейк не понимает. Конечно, он не понимает.

– Почему я не могу быть самым умным человеком на свете? Ответ «это просто безумие» мы не рассматриваем.

– Даже не знаю, с чего начать…

– В том-то и дело. Ты предполагаешь, что такое умозаключение слишком неестественно, чтобы ему можно было поверить. Ты не можешь допустить, чтобы твой знакомый, обычный парень, который сидит рядом с тобой в машине, был самым умным. А почему?

– Потому что… что ты, собственно, имеешь в виду, называя себя «самым умным»? Ты начитаннее меня? Возможно. А если, например, тебя попросят поставить забор? Или… знаешь ли ты, когда лучше спросить человека, как дела, проявить сочувствие или уметь сосуществовать с другими, общаться с другими людьми? Способность сопереживать – важное свойство интеллекта.

– Конечно, важное, – говорит он. – И все это входит в мой вопрос.

– Отлично. И все-таки… не знаю. То есть… существует ли вообще самый умный человек на свете?

– Наверное, да. Какой алгоритм ни создавай или что бы там, по-твоему, ни составляло ум, кто-то соответствует всем критериям лучше остальных. Кому-то необходимо быть самым умным на свете. А какая это тяжелая ноша! В самом деле, очень тяжелая.

– Какое это имеет значение? Зачем кому-то нужно быть самым умным?

Он склоняется ко мне:

– Самое симпатичное на свете – сочетание уверенности и застенчивости. Если они смешаны в нужных пропорциях. Если слишком много одного или другого, все пропало. Кстати, ты была права.

– Права? Насчет чего?

– Насчет того, кто лучше всех целуется, – говорит он. – Хорошо, что лучше всех целоваться невозможно в одиночку. Совсем не то, что быть самым умным. – Он отшатывается от меня, снова сжимает руль обеими руками.

Я смотрю в окошко.

– И всякий раз, как захочешь устроить соревнование по заборостроению, дай мне знать, – продолжает он.

Он перебил меня, и я не закончила рассказ. Я так и не поцеловала Дуга после нашего занятия. А Джейк решил, что поцеловала. Он решил, что я поцеловала Дуга. Но для поцелуя нужны двое, которые хотят целоваться, иначе будет что-то совсем другое.

Вот как все было на самом деле. К машине-то я действительно вернулась. Просунула голову в окошко и разжала руку. У меня на ладони лежала крошечная мятая обертка от карамельки – той, что дал мне Дуг. Я развернула ее и прочла: «Мое сердце, одно мое сердце с набегающими волнами песни, жаждет прикоснуться к зеленому миру солнечного дня. Привет!»

Та обертка до сих пор у меня где-то валяется. Я сохранила ее. Сама не знаю почему. Прочитав Дугу вслух слова, я развернулась и убежала в дом. Больше я его не видела.

– У него были ключи. По графику он не должен был здесь находиться, но у него были ключи. Он мог делать все, что хотел.

– Разве в каникулы не должны были заново покрывать полы лаком?

– Да, но работу проделали в самом начале каникул. Так что к тому времени лак уже наверняка высох. Запах лака бывает довольно резким.

– Он токсичный?