Думаю, как все закончить

Вижу зеленый контейнер. Подхожу к нему и снимаю крышку. Джейк был прав. Контейнер до половины заполнен противогололедным реагентом, технической солью. Кладу крышку на место. Крышка зазубренная, покореженная; она не ложится в пазы. Не могу больше сидеть в машине. Мне нужно поискать Джейка. Иду за угол, куда скрылся Джейк. Я еще различаю его следы, хотя и с трудом.

Я ожидала найти за школой игровую площадку. Правда, это старшая школа; скорее всего, там нет никакой площадки. Поворачиваю за угол, иду по следу Джейка. Я просила, умоляла его остаться в машине со мной. Нам здесь совсем не место!

Вижу впереди два зеленых мусорных бака, а за ними – огромное темное пространство поля. Должно быть, в эти мусорные баки он выкинул стаканы. Где он?

– Джейк! – кричу я, идя к бакам. Мне не по себе, все как-то зыбко. Мне здесь совсем не нравится. И еще больше не нравится, что я здесь одна. – Что ты там делаешь? Джейк! Дже-е-ейк! – Я ничего не слышу. Ветер. Слева от меня – баскетбольная площадка. На погнутых кольцах нет ни сетки, ни цепей. Впереди в поле футбольные ворота – тоже без сетки. Ржавые стойки по обе стороны поля.

Для чего мы сюда приехали? Неужели мне правда нужно какое-то оправдание для того, чтобы все закончить? Я намерена долгое время оставаться одинокой, возможно, вечно, и мне это нравится. В самом деле нравится. Наедине с собой я счастлива. Одинока, но довольна. Одиночество – не самое плохое. Быть одной совсем не плохо. С одиночеством я справляюсь. Мы не можем получить все. Я не могу получить все.

Впереди, сразу за мусорными баками, виднеется дверь. Должно быть, Джейк в школе.

За школой ветер сильнее. Дует как в аэродинамической трубе. Приходится придерживать ворот куртки. Быстро, опустив голову, подхожу к окну рядом с дверью.

У нас все равно ничего бы не получилось. Я знала. Знала с самого начала. Он очень ждал этой поездки, считая, что наши отношения развиваются. Вряд ли он захотел бы повезти меня к родителям, знай он все, о чем я думаю. Редко бывает, чтобы другие знали все, о чем мы думаем. Даже те, кто нам ближе всех, или считают, что ближе всех. Может быть, такое вообще невозможно. Может быть, даже в самых долгих, близких, самых успешных семейных союзах один партнер не всегда знает, о чем думает другой. Влезть в голову другому невозможно. Как невозможно узнать, о чем другой думает. Его мысли. А ведь мысли – самое главное. Мысль – это реальность. Поступки можно подделать.

Я подхожу к окнам, заглядываю внутрь. Длинный коридор – такой длинный, что конца не видно. Там темно. Я стучу в стекло. Хочу закричать, но понимаю, что это бесполезно.

Что-то движется в дальнем конце коридора. Джейк? Нет, вряд ли. Джейк был прав. Кто-то. Там действительно кто-то есть.

Я пригибаюсь, отхожу от окна. Сердце готово выскочить из груди. Приподнимаюсь, осторожно заглядываю внутрь. Ничего не слышу. Там кто-то есть! Это мужчина.

Он очень высокий. У него на руке что-то болтается. Он смотрит в мою сторону. Стоит не двигаясь. Вряд ли он меня видит. К тому же он очень далеко. Почему он не двигается? Что он делает? Просто стоит. Неподвижно.

Он держит метлу или швабру. Хочу присмотреться, но вдруг мне делается страшно. Прижимаюсь головой к кирпичной стене. Не хочу, чтобы он меня увидел. Закрываю глаза, зажимаю рот ладонью. Я не должна здесь находиться. Не должна. Дышу носом, втягиваю воздух и с силой, встревоженно выдыхаю.

У меня чувство, будто я под водой, меня тянет вниз, и я беспомощна. Чувствую, как бьется, бьется пульс. А если он может мне помочь? Может, спросить его, где Джейк? Жду секунд двадцать и очень медленно поднимаю голову, чтобы заглянуть внутрь.

Он еще там, на том же месте. Стоит и смотрит в мою сторону. Смотрит на меня. Хочу закричать: «Что вы сделали с Джейком?!» – но зачем? Откуда мне знать, сделал он что-нибудь с Джейком или нет? Я должна стоять неподвижно, тихо. Я слишком напугана. Вижу, что он долговязый, но не могу его отчетливо разглядеть. Коридор такой длинный. Тот тип кажется старым, а может, он просто сутулый. На нем темно-синие штаны. И рубашка тоже темная; наверное, это его рабочая одежда.

Что у него на руках? Желтые перчатки? Резиновые перчатки? Желтое тянется почти до локтей. И еще что-то на голове. Не могу разглядеть его лицо. Он в маске! Не надо туда смотреть. Я должна оставаться внизу, прятаться. Надо придумать, как выбраться отсюда. Меня прошибает пот. Чувствую, как он течет по шее, по спине.

У него в руках швабра. Возможно, сейчас он водит ею по полу. Я прищуриваюсь. Он движется. Как будто танцует со шваброй.

Прижимаюсь к стене, чтобы он меня не видел. Когда я снова смотрю в окно, его там нет. Нет, он там! Он на полу. Он лежит ничком на полу. Руки прижаты к бокам. Он просто лежит и, кажется, водит головой из стороны в сторону. И вверх-вниз – тоже, чуть-чуть. Мне это не нравится. Он что, ползет? Да. Он ползет, скользит по коридору, смещается вправо.

Как нехорошо… Я должна найти Джейка. Нам надо выбраться отсюда. Мы должны сейчас же уехать. Здесь что-то не так. Серьезно, здесь что-то не так!