Думают…

7

Понедельник, 3 марта. Весь вчерашний день и половину сегодняшнего читала работы студентов — это их главные вещи, в основном романы (есть два сборника коротких рассказов). Они начали писать либо в прошлом семестре под руководством Рассела Марсдена, либо еще до того, как поступили на этот курс. Чувствую, что с меня хватит, и не то чтобы работы плохо написаны, наоборот, общий уровень довольно высок, просто слишком уж много пришлось читать. Открываешь чью-нибудь папку — и перед тобой целый мир, в который нужно вникать, новые характеры и имена, которые нужно запомнить, их внешность, родственные отношения, причины и следствия, которые нужно установить, наконец, новое время года…

Возьмем, к примеру, мрачную хронику Рейчел Макналти о жизни на молочной ферме в графстве Армагх. Или живую сатирическую комедию Саймона Беллами о группе молодых людей, решивших выпускать новый стильный журнал в Сохо. Или работу Роберта Драйтона: воспоминания заключенного накануне казни в каком-то выдуманном африканском государстве, где правит безумный диктатор. Фрида Синклер с ее откровенными рассказами о молодых женщинах, танцующих, пьющих, блюющих и блудящих в ночных клубах от Инвернесса до Ибицы. Гилберт Баверсток с новеллой о патологически скромном страховом агенте, который влюбляется в девушку из своего офиса и общается с ней по электронной почте, прикидываясь драматургом-хиппи из Лос-Анджелеса. Историческая повесть Томаса Воэна о восстании шахтеров в долине Рондда в девятнадцатом веке. Чак Ромеро и его «роман воспитания» о молодом парне, потерявшем девственность и нашедшем работу в Провиденсе, Род-Айленд (где сам Чак родился). Короткие рассказы Фараты Хан о конфликте поколений и культур в азиатской общине Лестера (откуда она сама родом). Произведение Сола Гольдмана об эдиповых проблемах еврея-бизнесмена, выбившегося из низов, и его сыне — художнике и гомосексуалисте… Смешной и трогательной рассказ Фрэнни Смит об одной ливерпульской школе для бедных, написанный от лица самых разнообразных персонажей. А также странная притча Авроры да Сильва о нью-эйджевом институте на одном греческом острове, где преподают садомазохизм, тантрический секс и прием наркотиков для восстановления сил. Итого, одиннадцать совершенно самостоятельных, самодостаточных миров. Должно быть двенадцать, но Сандра Пикеринг еще не передала свою папку. Впрочем, достаточно и одиннадцати, они уже перемешались у меня в голове, и я боюсь, что перепутаю имена персонажей или сюжеты, когда буду встречаться со студентами индивидуально.

Очень неестественно читать подряд несколько работ, перескакивая с одной неоконченной истории на другую, но это навело меня на мысль о плодовитости тружеников пера в нашей стране. А не «перепроизводство» ли это? Может, у нас скоро вырастет огромная гора художественной прозы, такой же ненужной, как молочные реки и масляные горы ЕЭС? Помню сухое замечание Ральфа Мессенджера: «Нужно ли нам столько писателей?» Его мнение более чем очевидно.

Конечно, на это можно возразить, что существует общая человеческая потребность в повествовании, это один из основных способов придания смысла нашему существованию. Но если при этом возникает бесконечная череда новых историй? В старину в этом не было необходимости. Писатель мог пересказывать старые сюжеты — историю Трои, Рима, Британии, менялась только манера изложения. Но в последние три столетия от писателей требуют каждый раз нового. Не совершенно нового — ведь давно известно, что существует ограниченное количество сюжетов, — но даже старый сюжет нужно освежать новыми характерами и помещать в новую, необычную обстановку. Когда задумаешься о миллиардах людей, живущих на земле и имеющих собственную уникальную судьбу, о которой мы никогда не узнаем, придумывание несуществующих, дополнительных жизней кажется ненужным и даже ненормальным занятием. То, что в реальности — данность, в романе — решение автора. Факты заменяются старательно выписанными псевдофактами. Читателю приходится следить за ними и запоминать их, но они вылетают из головы, как только заканчиваешь чтение, освобождая место для новой истории. В конце концов, в памяти не остается ничего, кроме пары имен, нескольких расплывчатых впечатлений от персонажей и слабого воспоминания о сюжете, а также общее чувство удовлетворенности или же неудовлетворенности. Страшно подумать, сколько произведений я прочитала за всю свою жизнь и как мало запомнила. Нужно ли вдохновлять этих ребят пополнять эту груду быстро забывающихся псевдосюжетов? Может, они принесут больше пользы, занимаясь разработками искусственного разума у Ральфа Мессенджера в Центре когнитивных исследований?