Думатека (сборник)

Но тут хозяйка пожалела нечисть свою в корзине, хлеб с маслом сама ему подает. Взял Ширик его на язык и съел мигом. И тут как закричит: «Где, еще, как?», да так громко, что в голове у хозяйки защемило, будто молотком ударили. Тем временем она сама поела хлеб с маслом и села вышивать.

Вскоре к ней пришли гости с баяном. Сели за стол и запели частушки. Не выдержал Ширик-пырик громкого веселья и выбежал из своего угла куда-то в неизвестном направлении, опрокинув корзину. И больше не знали о нем совсем.

2004.

Как Ширик-Пырик летал на кактусе (продолжение)

И решил Ширик-Пырик стать образованным и поступить в консерваторию. Чего попусту у хозяйки под юбкой сидеть? Надел Ширик-Пырик черный фрак, купил ноты и сел за рояль, что стоял в парке на улице.

Только он раскрыл крышку рояля, стульчик его закрутился, как снежный вихрь, пальцы Ширика заледенели то ли от страха, то ли от волнения, он открыл ноты, как вдруг точно осенило его, и со страниц вспорхнула птица историй. Ширику сразу представилась сказка про Барона Мюнхаузена, как тот летит на ядре.

– Так я, как этот барон, сижу на своем стульчике, – подумал Ширик-Пырик и даже проверил стульчик, крутанувшись несколько раз вокруг себя.

Но, почувствовав, что от этого ему теплее не стало, он решил все-таки что-нибудь исполнить на рояле.

– Может, как-нибудь на гаммах разогреть свои ладошки, – подумал Ширик, – и тогда пальцы мои станут бегать по клавишам шустро, как лошадки.

Но, приступив к делу, он сразу обнаружил, что пальцы ни на что ни годятся, вялые и безвольные, и у него ничего не получается. Ширик сидел, как вареный рак, обмяк и не мог сдвинуться с места.

– Отчего мои пальцы превратились в липучки, я не пойму. Надо как-то выйти их этого положения.

И тут Ширика словно укололо что-то или ужалило. И так это его шокировало, что он от неожиданности сбацал аккордовую ноту.

– Надо же, какой я молодец. Даже сам не ожидал, что я такой. Отчего это могло произойти?

Стал Ширик-Пырик присматриваться, что делается вокруг него. Ничего вроде подозрительного, что могло бы вызывать сомнения. И тут только он и заметил, что сам каким-то образом упал на большой круглый кактус, стоящий на тумбочке. И его мощные колючки впились в его локти почти насквозь.

Ширик от увиденного пришел в ужас.

– Что это со мной?! Глазам своим не верю! – воскликнул Ширик-Пырик. – Какие страшные колючки!

И тут он снова сымпровизировал виртуозное произведение, а потом еще и еще.

– Как странно, острый шип мучает меня, – думал Ширик, – но от этого я стал исполнять гениальные произведения. Я так удивлен. Сколько в них страсти и страданий, как бесчисленны эти шипы кактуса, что впились в меня сзади.

И слышит Ширик-Пырик, что собралась публика возле него и аплодирует.

– Неужели, я стал видеть суть вещей, так глубоко шипы проникли в меня и терзают мою душу, и она изливается в нотах.

И решил Ширик-Пырик, надо это дело поставить на коммерцию. Он пододвинул кактус к себе поближе и так сдружился с ним, что стал вытворять с ним самые невероятные вещи. Ширик-Пырик прыгал с ним, летал, выполнял акробатические упражнения, читал над ним вечерами и потом снова летал, точно это был не кактус, а целый акробатический снаряд.

После таких разминок в его воображении творилось нечто странное. Из неведомой вибрации и сотрясений, что производил кактус, Ширик – Пырик улавливал неопознанные тоны, сочетания, заряжался энергией и сочинял волшебную музыку, исполняя невероятно сложные пассажи, вариации и нюансы. Каждый полет на кактусе – это была роковая эпоха для его сочинений. Все проходящие мимо люди давно стали понимать, что на той точке, где сидит кактус, теперь живет Ширик – Пырик. Он нашел свое поприще и творил целыми днями так волшебно, что кактус начал светится, словно ночной фонарь.

Он светился далеко – далеко, как маяк, на большие расстояния, как путеводная звезда для всех в пути.

И все стали радоваться музыке Ширика-Пырика. И Ширик был счастлив от этого, совсем забыв, чего стоит на самом деле летать на кактусе.

28.12.15.

Царь Таракан

Таракан решил:

– Раз я маленький, то нужно сделать так, чтобы меня боялись и остерегались.

Думал он, думал и придумал специальную водолазку себе, как у самого царя Кощея. Надел он полосатую водолазку и сидит, разводит усами, погоду уточняет.

– На пальцах все элементарно, как дважды два. А с усами не так. Один ус в одну сторону клонит, другой – в другую. И они не могут никак совпасть. Вот задача. Но не для меня. Я только задаю, а решают пусть другие, – думал Таракан. – Есть контакт, есть, есть. Хорошо мне, Таракану, только задачи выдаю.

Вот собрал он вокруг целое царство. Все задачи только и решают. Подозрительно стало Таракану. Много все нарешали, богатыми стали, а мне что, в бега теперь?

Прижался он к стенке, почти слился с ней как тень, и перебежал на другое место.

– Не могу жить по-старому. Все давно решили свои задачи. А мне бежать, искать другое прибежище осталось.