Думер

С этими словами он шибанул хлыстом, заставляя меня выпустить из рук тачку. Спину пронзила боль, ток сковал тело, заставил мышцы непроизвольно напрячься. Генка вновь замахнулся, и на этот раз я увернулся от хлыста.

— У меня не оставалось выбора, — ответил я, давая понять, что не намерен сопротивляться — просто не позволю себя бить, вот и все.

— У тебя его и нет, — прорычал он, вновь взмахивая хлыстом.

Увернуться не получилось. Удар пришелся на плечо, кончик хлыста задел грудь. Майка в этих местах порвалась. И не только майка — кожа тоже…

Боль была дикая, и это по — своему бодрило. А когда я увидел скромную, но все — таки заметную ухмылку ползающего Царя, то рванул в его сторону — к тачкам.

— Куда! — Генка настолько разгневался моему неповиновению, что даже плюнул в мою сторону жвачкой, и этому, несмотря на всю боль, я был несказанно рад.

Вновь свистит ветер, вновь хлыст находит меня. Казалось бы, находит…

Но я успеваю пригнуться, практически ложусь на землю, закрыв голову руками, и электрической конец бьет по камням в тачке. Те освещаются похлеще любых ламп, пронзая весь тоннель синим свечением. С треском наиболее крупные камни рвутся на части, разлетаясь по коридору.

— Вот же мраз!.. — закричал Генка, отряхиваясь от пыли и каменного крошева.

Пока он вновь замахнулся, я уже поднялся и начал перепрыгивать через тачку, дабы отбежать на безопасное расстояние.

Но нет. Хлыст обрушивается на мою спину, и я падаю ровно в тачку, так и не успев совершить прыжок. Генка что — то нажал на рукоятке, и хлыст перестал пускать ток. Однако разницу я уже и не чувствую. Удары продолжаются, спина горит болью, взгляд темнеет, сердце бешено бьется. И лишь холодные камни неожиданно приятно охлаждают тело, насколько это возможно.

Генка приблизился и, дернув за волосы, макнул меня головой в камни. Лоб ударился о боковину тачки, лицо защипало так, словно кристаллы подобно стеклу влезли под кожу. Процедура повторилась, и на второй раз я успел заметить, как кристаллы в тачке успели покрыться кровью.

— Тебя Шрам вызывает, — неожиданно донеся голос Ассоль.

Удары прекратились.

— Сперва с этим закончу, — ответил Генка.

— Я сама, — возразила она, постучав рукой по телескопической дубинке. — Там что — то срочное.

— Ну, раз срочное… Только осторожнее с этим, он хитрая зараза.

Генка спешно потопал, волоча за собой хлыст.

А я решил, что обязательно убью его. Но потом.

— Ты. — Ассоль указала пальцем на того, кто настучал Генке про драку. — Везешь тачку прямо с ним.

Я почти не видел происходящего. Глаза затекли, взгляд мутнел. Раны на теле пульсировали, словно я горел заживо. Стукач вез меня по тоннелю, рядом шла Ассоль. Она то и дело подгоняла его, пару раз даже показательно применила заряды дубинки, и парень устало хныкал.

— Сюда.

Тачка еле пролезла в комнату — в ту самую, в которой сегодня вели допрос. Ассоль приказала меня здесь вывалить, после чего стукач отправился разгружать тачку на первичке.

Когда дверь закрылась, девушка приблизилась ко мне и помогла подняться, после чего усадила на стул. Сама она уселась на стол передо мной, закинула ногу на ногу и положила телескопическую дубинку рядом. Сняла фуражку, нажала кнопку на плеере, и игравшая в наушниках музыка затихла. Хм, не похоже на продолжение того, что делал Генка.

— Слушай внимательно, — начала она. — Если, конечно, хочешь жить. Ты для них — пустое место, бесполезный кусок мяса. От тебя избавятся так же непринужденно, как и приобрели.

Я хотел ответить, но не мог. Не знаю, что конкретно подействовало — полученные заряды тока, макания лица в кристаллы или общая усталость, суть в том, что губы почти не шевелились, язык онемел. В груди до сих пор присутствовало ощущение странного холодка, словно магические кристаллы все еще прижимались ко мне. Зато остальное тело горело, как при высокой температуре. Общее состояние было такое, словно я был пьян.

— Генка будет думать, что я… наказывала тебя. Если ты не проболтаешься. А вообще переставай бунтовать — я тебя, глупенького, предупреждала. Так ты ничего не добьешься.

— Рыж. Ый… — еле нашел силы сказать я.

— Да знаю я, — с некоторой злобой ответила Ассоль. — Тебе вообще с бригадой «повезло», но что поделать. Ты вроде умный. Хотя и глупенький, конечно. Так что думай. Хорошо думай.

Поступок Ассоль меня изрядно удивил, и причина тому оставалась тайной. Могла ведь продолжить калечить, вместо этого наоборот помочь пытается. Что она вообще среди бандитов забыла? Светлые волосы до плеч, симпатичные черты лица, сформировавшаяся взрослая фигура. Совсем не бандитская внешность, надо сказать. А может, Ассоль тоже насильно держат? Пусть и в качестве надзирателя. Иначе зачем ей все это? Видит же, какую мерзость творят бандиты Шрама. А если бы для нее это не было мерзостью, таких речей она бы не заводила. Взяла бы да избила дубинкой.

— Кормят здесь хорошо, так что лучше на проблемы не нарываться.

— За чей счет праздник? — с трудом проговорил я, усмехаясь.