Думер

Встал аккурат за Иванычем, дождался, когда ему выдали поднос, и получил еду следующим. Стола для приема пищи здесь не было, все просто садились и ели на нижних койках — своих или ничейных. Я поступил аналогично.

В тарелку была наложена субстанция, напоминавшая одновременно рыбный салат и оливье. На вкус — обычная еда, разве что попадаются кусочки соленых огурцов, которые давали привкус тухлости. Но в целом — нормально, новогодний оливье порой и то дольше живет. Компот был разбавленный, пресноватый, с белым осадком на дне. Выпил за милую душу.

Порция едва ли утолила голод — после сна аппетит проснулся с небывалой силой.

— А подносы куда? — спросил я, когда завершил прием пищи.

— Жди, — тихо ответил сидевший напротив Лебедев. — Как спирт привезут, отдашь.

Вскоре и правда привезли вторую тележку. Полноватая женщина собирала подносы и посуду. В ответ выдавала большой стакан «Рояля».

Я отказываться не стал. Но не для того, чтобы выпить паленый спирт, как подумал косо поглядевший на меня Лебедев. А чтобы обработать раны на спине.

— Польешь мне на спину? — обратился я к Лебедеву. — Раны надо обработать.

Тот отрицательно качнул головой, даже голоса не подал. И, похоже, вообще был не рад такому предложению, словно его самого за это хлыстом изобьют.

— Давай я, — вмешался румяный Иваныч. — Но токмо за половину напитка. Куда тебе столько!

Вот же какой хитрый. Но согласился — и то хорошо. Так уж и быть, пусть пьет.

Я лег на свободную койку, задрал и без того порванную майку.

Иваныч стоял со стаканом в руке и оценивающе посмотрел на спину.

— Куда капать?

— На раны.

Иваныч потупился, пошарился глазами по спине. А потом резко опустошил стакан, выпивая все до последнего.

— Готово! — заржал он.

Я поднялся.

— Думаешь, это смешная шутка?

— А хрен тебя поймешь! — пожал плечами он. — Ты, главно, определись кто из нас шутит. Здорова твоя спина. Нечего почем зря топливо расходовать!

И, облизываясь, вручил мне пустой стакан.

Ух, как же мне захотелось этим стаканом ему голову разбить! Но время опомнился и действительно засомневался… Проснулся я бодрым, боли не чувствовал. Неужто и правда со спиной порядок? Верится слабо, такие раны за полдня не проходят. И все же решил смолчать и передать стакан разносчице.

Некоторые сокамерники еще ожидали своей очереди. Дабы не толпиться, я забрался обратно на койку, лег на спину. Пространно уставился глазами в потолок. Если резюмировать максимально коротко: хрень не прекращается. Все происходящее — один большой сюр. Уже даже как — то побоку, что за странности были с курьером и как с научной точки зрения вообще возможно существование… параллельного мира? Тут не остается ничего другого, кроме как выдохнуть, свыкнуться с данностью. И все же мысли то и дело прокручивают одни и те же вопросы.

Вопросы, на которых не будет ответов. Пока я их сам не отыщу.

После ужина всем рабам разрешалось сходить в туалет, если точнее — банальный сортир в полу. Женщины, что до этого занимались развозкой еды, теперь контролировали очередь, чтобы из хат не выходили все разом. Не знаю, как они реагируют на нарушения — вероятно, доносят смотрящим, не более. Впрочем, я как раз мог это проверить.

Когда дошла очередь до меня, возвращаться в хату не стал, вместо этого неторопливо пошел по тоннелю. Первое время все было спокойно, и я неволей даже задумался — может, смогу так же спокойно отсюда уйти? Но если бы.

Крик женщины разнесся, когда я почти достиг цеховых помещений, где обрабатывали руду. Сменились люди, работа осталась той же. Стучали зубила и молотки, варились жидкости в колбах и кастрюлях, просеивались кристаллы. Некоторые процессы я и вовсе не мог понять, очень уж разнообразным получалось производство. «Высокие» виды работ вроде паяния, как у Лебедева и Иваныча, большинству не светят — туда явно только рукастых берут.

Я остановился у самых дверей, рядом с допросной. Когда одну из них отворила Ассоль, женщина кричать перестала. Хм, а что я нарушил? Вдруг просто отправился, как это у них тут принято, доносить? Но кричала тетка звонко — видимо, опять что — то сделал не так. Или не в то время.

Ассоль на ходу нацепила фуражку, невзначай достала телескопическую дубинку и приблизилась, внимательно осматривая меня.

— Я тут это… — заговорил я первым. — Днем все проспал. Норму, наверное, не выполнил. Пришел выполнить.

— Переработки Генка назначает, — строго ответила Ассоль. — Завтра назначит.

Вот же! Ну неужели не понимает, что пришел я отнюдь не за этим? Нет, понимает. Но понимает так же, что буквально в нескольких метрах — рабы в цехах, которые все слышат. Ассоль ни за что бы не заняла должность смотрящей, если бы была столь неосмотрительна.

— Ну, тогда я хочу сделать донос.

И она понимающе кивнула — не кивнула даже, одного моргания было достаточно, чтобы мы друг друга поняли.

— Допросная занята, следуй сюда. — И открыла другую дверь, за которой я еще не бывал.