Дунайские волны

Где-то под Брянском солнце спряталось за облака, и стало легче, но ненадолго – не успели мы доехать до Калуги, как зарядил мелкий противный моросящий дождик, и вместо пыли из-под копыт и колес полетели липкие комья грязи, а скорость наших тарантасов резко уменьшилась.

И вот, наконец, Москва. На утренний поезд мы опоздали, и нас шагом прокотили по Первопрестольной, дав нам и нашим французским гостям насладиться красотами древней русской столицы. Даже ворчун Фэ открыл рот от удивления при виде древнего Кремля, храмов и монастырей, прекрасных особняков… Я не преминул напомнить нашим французам, что Москва была еще красивей до пожара 1812 года, когда войска дядюшки Плон-Плона разграбили и сожгли здесь все дотла. Принц только развел руками и произнес:

– `A la guerre comme `a la guerre.

Капитан же дипломатично промолчал.

Нас быстро покормили и отвезли на Петербургский вокзал, где нам выделили вагон первого класса в хвосте поезда, подальше от нещадно дымившего паровоза. А еще через несколько минут я услышал свисток кондуктора и звон станционного колокола. Наш железный конь начал свой путь в Петербург. Как говорится, «со скоростью в шестьдесят километров в час, но очень быстро».

«Эх, – с грустью подумал я, – где же вы, “Сапсаны”, или хотя бы “Красная стрела”»?

Разместились мы на мягких диванах на двоих. Спальных мест не было, и ночь пришлось коротать полусидя, набросив на себя теплые пледы – отопление в уже прохладные октябрьские ночи отсутствовало даже в вагонах первого класса. Удобств в этом вагоне тоже не было никаких – в туалеты и для того, чтобы набрать холодной или горячей воды, приходилось выскакивать на крупных станциях во время стоянки поезда.

Кондуктор разбудил нас в половине шестого – надо было наскоро собраться и привести себя в порядок. Светало, и скоро стали видны деревья, а потом и дома. И вот, наконец, поезд сбавил ход. Через три минуты мы уже подкатили к перрону. Я распрощался с начальством, раскланялся с Плон-Плоном и, когда пришла моя очередь, схватился было за багаж, но кондуктор, стоявший у двери, с удивлением посмотрел на меня и спросил:

– Господин штабс-капитан, что вы? Ведь есть же носильщики-с. Все ваше доставят в лучшем виде-с!

Так что вышел на перрон я налегке, держа в руках только портфель с документами и ноутбуком. Так как я был последним пассажиром, то встречающих было ровно двое – Юрий Иванович Черников, мой шеф по журналистской линии, и моя несравненная и любимая Мейбел.

5 (17) октября 1854 года.

Санкт-Петербург. Зимний дворец

Генерал-майор Гвардейского Флотского экипажа Березин Андрей Борисович, советник министра иностранных дел

– Ваше императорское величество, – произнес Перовский. – С вашего позволения я хотел бы рассказать вам о новостях, поступивших в мое министерство и касаемых военных действий, которые ведет русская армия против англичан и французов.

Николай кивнул, и министр продолжил:

– Вчера посланник Пруссии господин фон Бисмарк сообщил нам, что в Санкт-Петербургский порт на зафрахтованном голландском корабле пришел груз – пятьсот ружей системы Дрейзе – подарок вам от короля Пруссии Вильгельма. Вместе с ружьями прибыли инструктора и большое количество боеприпасов.

Пруссия также готова на дальнейшие поставки этих ружей и боеприпасов к ним по вполне умеренным ценам. Причем пять тысяч стволов могут быть доставлены немедленно, а оплата за них может быть получена в рассрочку. Я уже переговорил с Василием Андреевичем Долгоруковым[9], и мы пришли к общему согласию, что сие предложение весьма своевременно, и что этим оружием необходимо вооружить те войска, кои будут участвовать в Дунайской кампании.

– Прошу вас поблагодарить герра фон Бисмарка и дать согласие на предложение пруссаков. Продолжайте, Василий Андреевич.

– Кроме того, делегация прусских промышленников на днях отправилась в Россию, чтобы обсудить возможность взаимных поставок, а также более тесного сотрудничества с нашими фабрикантами и заводчиками. Фон Бисмарк прибудет сегодня в мое министерство для обсуждения этого визита. Кроме того, он просит вас принять его при первой же возможности.

– Полагаю, – добавил я, – что прусских промышленников интересует не только сотрудничество с нашими промышленниками, но и возможность заполучить некоторые технические новинки, которыми буквально нашпигованы корабли нашей Эскадры. Тут следует за ними внимательно приглядывать и не давать им возможности совать свой любопытный нос туда, куда не следует.

– Это само собой, – улыбнулся император. – Следует внимательно проследить за нашими гостями и время от времени напоминать им о правилах приличия. А что касается вас, Василий Андреевич… Я попрошу вас сообщить прусскому послу, что буду рад принять его завтра в девять часов утра. Надеюсь, что и вы, Василий Андреевич, и вы, Андрей Борисович, сможете при этом присутствовать.