Дунайский лоцман

— Сейчас, — сказал хозяин, исчезая внутри. Повозка въехала во двор через широко открытые ворота. Возчики поспешили отпрячь лошадей и отвести в конюшню, где им был засыпан обильный корм. Все это время хозяин не переставал вертеться около ранних посетителей. Очевидно, ему хотелось завязать разговор, но ломовики, напротив, не желали отвечать.

— Вы очень рано приехали, друзья, — не унимался трактирщик. — Наверно, были в дороге ночью?

— Наверно, — ответил один из возчиков.

— И далеко направляетесь?

— Далеко или близко — это наше дело, — был ответ.

Трактирщик воздержался от замечаний.

— Зачем ты мучишь этого добряка, Фогель? — вмешался другой возчик, до того не открывавший рта. — У нас нет причин скрывать, что мы направляемся в Сентендре.

— Возможно, что мы и не скрываем, — грубо возразил Фогель, — но, я думаю, это не касается никого.

— Конечно, — согласился трактирщик, угодливый, как истый коммерсант. — Я расспрашивал просто по привычке… Господа желают кушать?

— Да, — ответил тот из двух ломовиков, который казался менее грубым. — Хлеба, сала, окорок, сосиски — все, что у тебя есть.

Повозка, очевидно, прошла длинный путь, так как голодные возчики усердно налегли на еду. Они устали и потому не засиделись за столом. Съев последний кусок, они отправились спать, один на соломе в конюшне, близ лошадей, другой под покрышкой повозки.

Был полдень, когда они появились снова. Они опять потребовали еды, и им подали обед, как и в первый раз, в большой зале трактира. Теперь они отдыхали и не торопились. За десертом последовали стаканы с водкой, которая исчезала в их грубых глотках, как вода.

После полудня несколько телег останавливалось возле трактира, и многочисленные пешеходы заходили выпить глоточек. Это были по большей части крестьяне, которые с котомкой за спиной и с посохом в руке возвращались в Грон. Почти все они были завсегдатаи, и трактирщику приходилось только радоваться, что у него столь необходимая в его профессии крепкая голова, так как он выпивал почти со всеми клиентами. Это называлось делать коммерцию. Разговаривая, выпивали, а за разговором пересыхали глотки, и это требовало новых возлияний.

Как раз в этот день для разговоров хватало пищи. Совершенное ночью преступление занимало все умы, Новость была принесена первыми прохожими, и каждый добавлял какую-нибудь неизвестную еще подробность или выражал личное мнение.

Так трактирщик постепенно узнал, что великолепная вилла графа Хагенау, расположенная в пятистах метрах от Дуная, была ограблена и что сторожа Христиана серьезно ранили; что преступление, без сомнения, дело неуловимой банды преступников, которым приписывались все нераскрытые злодейства, и что бандитов ищет бригада, недавно созданная для надзора за рекой.

Два возчика не вмешивались в крикливые разговоры и рассуждения о событии. Они молчаливо оставались в сторонке, но, по-видимому, немало были заинтересованы тем, что волновало всех.

Однако шум понемногу утих, и к половине седьмого вечера они снова остались одни в большой зале, откуда только что удалился последний посетитель. Один из них позвал трактирщика, который старательно полоскал стаканы за стойкой. Тот немедленно подбежал.

— Что угодно господам? — спросил он.

— Ужинать, — отвечал возчик.

— А потом, конечно, спать? — спросил трактирщик.

— Нет, хозяин, — ответил тот из ломовиков, который казался более общительным. — Мы рассчитываем отправиться к ночи.

— К ночи?.. — удивился трактирщик.

— Конечно, чтобы к рассвету быть на месте назначения.

— В Сентендре?

— Или в Гроне. Это будет зависеть от обстоятельств. Мы ожидаем приятеля, который принесет нам нужные сведения. Он скажет, где выгоднее сбыть товар.

Трактирщик вышел из комнаты, чтобы приготовить кушанья.

— Ты слышал, Кайзерлик? — тихо сказал младший возчик, наклоняясь к компаньону.

— Да.

— Дело открыто.

— Но ты же не рассчитывал, я полагаю, что оно останется в тайне?

— И полиция повела кампанию.

— Пусть себе ведет.

— Под начальством Драгоша, как утверждают.

— Это другое дело, Фогель. По-моему, те, которые боятся только Драгоша, могут спать спокойно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что я сказал, Фогель.

— Значит, Драгош будет…

— Что?

— Устранен?

— Завтра увидишь. А пока молчок! — кончил возчик, увидев входящего трактирщика.

Тот, кого ждали ломовики, появился только с наступлением ночи. Между тремя сообщниками состоялся быстрый разговор.

— Уверяют, что полиция на следу, — тихо сказал Кайзерлик.

— Она ищет, но не найдет.

— А Драгош?

— Захвачен.

— Кто сделал дело?

— Титча.

— Тогда все хорошо… А нам что делать?

— Немедленно запрягать.

— Чтобы отправиться…

— В Сентендре. Но за полкилометра отсюда повернете назад. Трактир уже закроется, вы проедете незаметно и направитесь на север. Когда вас будут считать в той стороне, вы окажетесь в противоположной.

— Где шаланда?

— В бухте у Пилиша.

— Встреча там?

— Нет, поближе, на поляне, слева от дороги. Ты ее знаешь?

— Да.

— Полтора десятка наших будут там. Вы их встретите.

— А ты?

— Я вернусь за остальными, которых оставил сторожить. Приведу их с собой.