Дунайский лоцман. Необыкновенные приключения экспедиции Барсака

В нескольких поспешных словах Марсеней объяснил другу причину своей тревоги. Он удивился, когда узнал, что его имя появилось на телеграфной ленте; но удивление перешло в глубокое волнение, когда Перриньи произнес имя Жанны Морна. Ведь он знал Жанну Морна, любил ее и надеялся, что она когда-нибудь станет его женой. Марсеней напомнил о своих опасениях, когда он заподозрил, что приказ полковника Сент-Обана фальшивый. Таинственное послание, донесшееся из пространства, означало, что

Жанна Морна в опасности.

– И она просит помощи у меня! – заключил он с тоской, к которой примешивалась радость.

– Ну что ж! Это очень просто! – ответил Перриньи. –

Нужно прийти ей на помощь.

– Разумеется! – вскричал Марсеней, которого оживила возможность действовать. – Но как?

– Мы это сейчас обсудим, – сказал Перриньи. – Сначала разберем факты и выведем логические заключения. Факты, по-моему, успокоительны…

– Ты полагаешь? – с горечью спросил Марсеней.

– Полагаю. Первое: мадемуазель Морна не одинока: ведь ты же знаешь, что у нее нет аппарата для беспроволочной телеграфии. Не говоря о спутниках, с которыми ты ее оставил, у нее есть покровитель, владеющий таким аппаратом. И он молодец, уж поверь мне!

Ободренный Марсеней поднял голову.

– Второе: мадемуазель Морна не грозит непосредственная опасность. Она телеграфирует в Тимбукту. Значит, она считает, что ты здесь, а не в другом месте, и что у тебя будет время откликнуться на призыв. И затем, раз она телеграфирует, значит, считает, что это не бесполезно. Если ей и угрожает опасность, то не такая уж близкая.

– Как ты думаешь, что можно сделать? – взволнованно спросил Марсеней.

– Прежде всего успокойся и надейся на хороший конец этого приключения. И пойдем к полковнику просить разрешения организовать экспедицию для освобождения депутата Барсака и мадемуазель Морна.

Оба капитана немедленно отправились к полковнику

Аллегру и рассказали о чудесном событии, свидетелями которого были. Они положили перед ним ленту, отпечатанную аппаратом Морзе, которую Перриньи перевел на понятную запись.

– Здесь не говорится о господине Барсаке, – заметил полковник.

– Нет, – ответил Перриньи, – но так как мадемуазель

Морна с ним…

– Кто вам сказал, что она его не оставила? – возразил полковник. – Я прекрасно знаю путь экспедиции Барсака и уверяю вас, что она не могла очутиться на такой широте.

Экспедиция должна была пройти через Уагадугу на двенадцатом градусе и закончиться у Сея, на тринадцатом. А

эта таинственная депеша говорит о пятнадцати градусах пятидесяти минутах, почти о шестнадцати градусах.

Замечание полковника оживило память Марсенея.

– Вы правы, полковник. Я вспоминаю, что мадемуазель

Морна должна была отделиться от экспедиции за двести или триста километров от Сикасо и подняться к северу, чтобы достигнуть Нигера у Гао.

– Это меняет дело, – озабоченно сказал полковник. –

Чтобы освободить Барсака, депутата, официальное лицо, можно снарядить экспедицию, но мадемуазель Морна –

частная особа…

– Однако, – живо заметил Марсеней, – если приказ подложный, как приходится думать, то господин Барсак стал жертвой негодяя с подложным документом…

– Может быть… может быть… – с сомнением сказал полковник. – Во всяком случае, надо ждать ответа из Бамако.

– Это безнадежно! – вскричал удрученный Марсеней. –

Мы не можем бросить на гибель бедное дитя, призывающее меня на помощь.

– Здесь не говорится о гибели… – возразил полковник, не терявший спокойствия. – Эта барышня – пленница, не более… И затем, куда вы отправитесь на помощь? Где этот

Блекланд, о котором идет речь?

– Она указала широту.

– Но нет долготы. Вы оставили мадемуазель Морна за

Сикасо. Я предполагаю, что она не направилась к западу.

Шестнадцатая параллель сначала пересекает Масину, потом Нигер и углубляется в пустынные, совершенно неведомые области. Блекланд не может быть в Масине, иначе мы знали бы этот город. Значит, он где-нибудь в сердце пустыни…

– Итак, полковник?.

– Итак, капитан, я не могу послать отряд в этом направлении и рисковать жизнью ста человек для спасения одной особы.

– Почему ста? – спросил Марсеней, видя, как исчезают его надежды. – Можно гораздо меньше.

– Не думаю, капитан. Вы знаете, какие слухи ходят по

Нигеру. Черные говорят, что где-то, в точности неизвестно где, основано государство, и репутация его не из блестящих. Возможно, что Блекланд, совершенно нам неведомый, – столица или один из городов предполагаемого государства. Данная широта делает эту гипотезу еще более приемлемой, так как она соответствует той неисследованной области, где только и могло быть основано такое государство. Разве вас не поражает английское звучание слова «Блекланд»? Английская колония Сокото не очень удалена от его предполагаемого местонахождения… Могут быть дипломатические затруднения, очень щекотливые…

Словом, я думаю, что неблагоразумно вторгаться в совершенно неизвестный край без достаточных сил.

– Итак, полковник, вы отказываете?

– С сожалением, но отказываю, – ответил полковник

Аллегр.