Дуняша-гадальщица

Ерофеич вздохнул и тоже улыбнулся:

– Сама придумала? Или пошутить, кто отправил? – выглядывая из дверей по сторонам.

– Сама я дяденька. Пустите в дом? – хлопала ресницами Дуняша.

– Веселая ты девчушка, как я смотрю! Да разве ж ты малец? Иль не знаешь, что сеять девчонки не ходят?

Дуня опустила глаза и вздохнула.

– Ну погоди, погоди. Сейчас я, – Ерофеич скрылся за дверью и спустя пару мгновений вернулся с мешочком. – На вот, держи, только не рассказывай никому, а то бабы мигом разнесут, что Ерофеич засевальниц принимает. Не положено это, понимаешь? Не положено, непорядок. Ну давай, давай, – и закрыл дверь.

Дуня держала наполненную зерном варежку, а во второй руке мешочек с подарками. Плакать совсем не хотелось, как в прошлом дворе, но мысль о провале мероприятия, и о том, что придется идти домой, признав поражение перед соседом – Мишкой, не покидала ее.

– Что же мне теперь? Э нет, я так просто не сдамся, – громко проговорила вслух Дуняша, отчего загремела тяжелая цепь рядом с будкой. Почти сразу же лохматая Чернушка выскочила наружу, быстрыми скачками направляясь к девочке.

Дуняша спохватилась и бросилась в сторону забора, на выход, но собака оказалась проворнее. Подбежав вплотную, резво кинулась, схватив девчушку за край тулупа. Девочка упала в сугроб, а Чернушка с ревностным рыком принялась трепать ее что есть сил, видимо, пытаясь таким образом немного отогреться.

 На шум выбежал сын Ерофеича. Молодой хозяин оценил ситуацию и сразу же принялся оттаскивать злющую собаку, но та категорически отказывалась отпускать добычу и трепала еще крепче одежду девчонки.

– И как тебя только угораздило, так близко к ней подойти?! Не видишь, дорожка протоптана, по ней и нужно ходить, цепь туда не достанет! – возмущенно произнес парень.

Дуня встала и отряхнула тулупчик, на котором, ближе к колену просвечивалась рваная дыра размером с крупный кулак.

– Ой! И что мне теперь будет! – ревела, растирая мокрые глаза кулачками.

Постепенно успокоилась и из-под лба глянула на парня. Еще летом она заприметила его, когда купался он с друзьями на местном пруду. Дуня в тот день плела венки с подружками на цветочной поляне, а мальчишки ныряли и все задерживали дыхание под водой. А он так старался, что победил всех своих соперников. С того времени Дуня изредка думала об этом избалованном папкой мальчугане, но пыталась остановить мысли и заняться каким–нибудь полезным делом на дворе. Правда, мысль возвращалась снова и снова, зажигая внутри сердца странную теплоту.

По справедливости сказать, и сегодня решилась она идти засевать, только из–за него. Что-бы попасть во двор к Ерофеичу. Знала, на что идет, ведь не пастух она и не мальчишка, чтобы засевать. Понимала, что гнать будут и смеяться, только убедила себя, что манит ее не огонек в сердце, а желание доказать, какова она есть. Напустила упрямства и отправилась! Возле собаки она прошла ближе, чем положено, лишь в надежде, что ее спасут, помогут, ждала, именно его, сына хозяина – Борьку.

Дуня стояла со льдинками на щеках и не могла больше проронить ни слова, опустив взгляд. Не понимала, как же продлить этот волшебный момент рядом с ним.

Совсем не хотелось возвращаться домой, ведь скоро он уйдет, и тогда придется принять поражение. А в ее спальне не нужны будут: ни зерно, ни мешочек с конфетами, а захочется только тихо плакать, уткнувшись в подушку.

– Борь! Передай отцу благодарность за подарок… пойду я, – развернулась в сторону ворот.

Боря в ответ усмехнулся и за Дуниной спиной послышался грохот хлопнувшей двери.

Шла по улице. Из двора во двор с песнями бродили веселые компании. В сердце смешалась горечь и ликование, на дне души скреблась когтями обида, но почему-то, где–то вверху ее парила необъяснимая радость, от которой хотелось летать, порхать и кружиться над непротоптанными свежими сугробами.

Очнулась от оклика, больше похожего на скрип колес у телеги, что часто смазывал дегтем, сосед – дед Панас.

Оглянулась и снова услышала скрипучий голос:

– Дуняшка! А Дуняшка? Сюда иди милая, сюда, за забор!

Девушка не верила своим ушам, голос шел из-за забора бабы Веры, той самой, от которой шарахалась вся ребятня.

– Заходи, глупенькая, есть у меня что-то для тебя! – снова проскрипел голос.

Дуня подумала:

«А вот возьму и пойду! Ерунда – это все, что про нее говорят. Бабулька как бабулька».

И вошла внутрь. Весь двор оказался устлан толстым слоем снега, даже пустая собачья будка утонула в нем по самую крышу. В сугробе, по пояс стояла пожилая женщина.

Старушка обратилась:

– Милая. Не поможешь старухе? Вот, завалило все. Не пройти даже в сарай за дровами.

Девочка сразу же согласилась, заинтересовавшись предложением.

Подумала:

«Вдруг она позовет в дом, тогда узнаю, что там у нее такого необычного, отчего ее сторонятся!»

Уже через час, в домике старушки лежала стопка дров, а двор словно обновился и похорошел с очищенными дорожками.